Виталий Каплан - Чужеземец

Наверняка не случайно поганцу Хаонари с большей частью сподвижников дали уйти. И этот присланный из столицы легион… разбойников ли он должен ловить, или цель тут совсем иная? Чувствовалась за всем этим одна и та же рука… нет, руки-то как раз всякие, да водят ими одни и те же мозги — умные, хладнокровные. И цель у них, у мозгов — вовсе не процветание Высокого Дома. Пускай его сотрясут кровавые бунты, пускай даже вторгнется флот из Ги-Даорингу… не завоюет, конечно, всей империи, подавится — но бед наплодит. А виною всему — и уж это постараются изобразить поярче — окажется вера в Истинного Бога. Всю кровь, всю мерзость и подлость спишут на Него. Верующих в Него будут считать злодеями — и вполне оправданно. Тут уж не античный Рим выходит, где наветы на христиан были безумны настолько, что, наоборот, вызывали интерес. Тут доказательств — ложкой ешь.

Сожжённые высокородные, посаженные на колья рабы, которые хранили верность своим хозяевам… и своим богам. Акции местного язычества резко поползут вверх. А ещё — государственный террор, устрашение взбунтовавшейся черни… наверняка половину леса изрубят в щепки. И каждый, кто откликнется на проповедь об Истинном Боге, будет знать — это из-за него, из-за таких, как он, подчистую выжигают города, где объявилось хоть сколько-то бунтовщиков. И какая в этих условиях возможна проповедь?

Вот он и подобрался к самому главному. То, что грызло глубже всего, что ударами кузнечного молота гудело в мозгу.

Миссия. Провалена миссия, вчистую. Сколько бы он ни бродил ещё по Объекту, скольким бы ни рассказывал о Христе — на приход Церкви надеяться бесполезно. Тот пожар, что с его лёгкой (точнее, нелёгкой) руки зажёгся в Высоком Доме, наверняка перекинется в соседние страны… Это будут в деталях изучать с орбиты.

Всем станет ясно, откуда у здешней религии Истинного Бога растут уши. Все поймут, что самоубийца-эксцентрик «доктор Иолкин» не взорвался в шлюпке, а проник таки на планету и занялся «прогрессорством». Вся Земля увидит, к чему это привело. Если всего лишь один человек, возжелавший помиссионерствовать, вызвал такое — что же тут натворит «церковный десант»?

Всё, после этого ни к каким церковным просьбам Мировой Совет прислушиваться не станет. А «глобальный мир» лишний раз убедится, сколь опасны эти фанатики, эти фундаменталисты. Между словами «фундаменталист» и «террорист» дистанция крошечная. Лучшее, что сможет сделать Церковь — это с показным негодованием откреститься от безумца Ёлкина. Даже формулировка — и та очевидна. «Не благословленная нашим священноначалием авантюрная деятельность церковного маргинала А. Ёлкина противоречит канонам Святой Церкви, создаёт духовные соблазны и объективно ведёт к всевозможным нестроениям…» Бедный отец Александр! Вот уж кого будут трясти как грушу. И если тот признается, что был в курсе и более того, благословил — уж точно запретят в священнослужении. А, между прочим, как батюшка, не имеющий никакой светской профессии, будет кормить своих четверых ребятишек?

— Какой же я дурак… — сообщил Алан костру, деревьям и ночному небу. — Вот думал, приду в ваши земли, принесу слова Истины… кто-то послушает их, кто-то отвернётся, может, и смерть приму, но услышанное прорастёт в сердцах людей…

Думал, я хорошо подготовился. Без малого девять лет готовился, языки изучал, обычаи… Вот что, одно теперь остаётся. Я вернусь в Огхойю и сдамся властям.

Расскажу им, как всё было. Расскажу, как подлец Хаонари извратил учение об Истинном Боге, что на самом деле наша вера вовсе не призывает к мятежам. Пускай казнят — главное, чтобы все поняли: Хаонари лжец и самозванец…

— Дурень, — спокойно прокомментировала тётушка. — Самый дурень и есть. Что, вообразил, будто великие дюжины сбегутся внимать твоим словам? Да кроме государева дознавателя с палачом кто тебя услышит? А этим что нужно? Государю зачинщика представить. Ты, стало быть, зачинщиком и будешь, и казнят тебя лютой смертью. А в тонкости всякие насчёт богов никто вникать не станет. Не нужно это никому. Так что и тебя казнят, и вот его, — потрепала она по густым волосам Гармая. — Мальчишка твой от тебя ведь не отвяжется, знаю я такую породу. И себя сгубишь, и его. И никому никакой от того пользы…

Алан кинул бесполезный уже прутик в костёр. Тот весело вспыхнул, свернулся огненным кольцом — и вот уж нет его. Так начинания, вознесшиеся мощно, сворачивая в сторону, теряют…

— Что же мне делать? — в горле першило не то от дыма, не то от слёз. Он опустил голову — ночная тишина давила.