Дарья Еремина: Дочь Императора. Том 2

— А почему у отца нет телохранителей? Только Ирон во дворце.

— Того, что он терпеть не может псиоников, не достаточно? — Улыбнулась тетя Карел.

— Считает, что не нуждается. Потом, не уверена, что легко найти боевого псионика, способного существовать в темпе работы Императора и перемещаться с его скоростью. — Добавила мама.

— Это мало имеет значения на ступенях выше второй. — Кивнула тетя. — Но и Сартен был не боевым магом, и Ранцесс — не боевым псиоником. Андрес же сейчас не только руководит, но и участвует в боевых действиях… Прямо сейчас на южной границе…

— Харенхеш… — Пробормотала мама.

Синхронно поднявшись, они пошли на выход. Я удивленно поднялась, наблюдая. Дома они не часто общались так… Я терялась в догадках.

— Что происходит? — Спросила у Инфора, сонно пережидавшего жару в тени палатки. Мама и тетя быстро шли в направлении главного навеса. — Инфор! — Дернула я его за рукав.

— Харенхешцы по берегу и на море. — Обернулся он.

— Они на Баэндар идут? — Отступила я.

— Баэндар второй город по пути. Западнее его есть еще один порт.

— Инфор…

— Даже слушать не собираюсь. — Проговорил он, переведя на меня взгляд.

Закусив губу, я посмотрела на центральный навес, где скрылись мама с тетей. Как можно отсиживаться здесь, когда харенхешцы с совершенно понятными намерениями приближаются к Баэндару? Я смотрела на мага, не смея отвести взгляд. Он же смотрел куда-то в недоступную мне даль. Острый взгляд из-под черных бровей не предвещал ничего доброго для людей, сталкивающихся с его владельцем. Хищный нос и сжатые губы делали его лицо еще более агрессивным. Лишь выпирающий кадык своим движением оповещал о том, что замерший передо мной человек — жив. Обернувшись, Инфор взглянул на меня сквозь упавшие на лицо смольные лохмы. Ты же должен быть там… Это твоя работа. Ты хочешь туда не меньше меня.

— Моя работа — обеспечение твоей безопасности. — Ответил он сухо. Все же мы с Ройсом ошиблись, предполагая его вежливое игнорирование моего мыслительного процесса. Развернувшись, я вернулась в палатку. Не видя, чем могу здесь заняться, вышла обратно. Инфор наблюдал за мной без эмоций. Когда я направилась к древнему городу, не остановил…

В кольце щита, который поддерживали мои родные, я могла чувствовать себя значительно свободнее, чем в доме Кларисс. Через два дня боевая Гильдия Объединенных земель столкнулась с харенхешцами между разоренным портом контрабандистов и Баэндаром. Когда я, выдыхая слова из сжимающегося горла, спрашивала почему не защитили порт, мама лишь молча кусала губы. Тетя ответила, что мы не могли вывести силы с юга основной территории… Только оставшись наедине с собой (и Инфором) я поняла, что там, на юге, был отец.

При подсчете взаимных жертв выглядело так, будто Объединенные земли отбились, не уступив ни Баэндар, ни Милоран, на которые были направлены силы Харенхеша и Дозарана. Я же забилась в угол, не понимая, как это взаимное истребление можно назвать «маленькой победой».

Понимая, что лишь захватив принадлежащее Объединенным землям побережье, Харенхеш осмелится сунуться в раскопки, мы были более или мене спокойны. Неоднозначные ощущения вызывало понимание, что мы законсервированны за этим щитом посреди войны. Когда я спросила, что будет, если Харенхеш решится пробиться к раскопкам, тетя пожала плечами и ответила, что нападающие столкнутся с пятью тысячами сильнейших магов, псиоников и рейнджеров Объединенных земель. Сглотнув, я кивнула. Полгода все креацинщики страны были переведены на штамп кристаллов… Знал ли мир более многочисленные и мобильные боевые силы, чем боевая Гильдия Объединенных земель? В общей сложности в боевой Гильдии к моменту начала военных действий насчитывалось около шестисот тысяч рейнджеров и столько же магов и псиоников вместе взятых. О неспециалистах я не спрашивала. Важно было то, что ни одна из трех поднявшихся против нас сторон не имела подобных сил специалистов. Правда, какие отношения были у Харенхеша с Эсхонцами, а у Эсхона с Дозараном я понять не могла. Очевидно было лишь то, что они давно ждали движения на Сиане. И как только Харенхеш развязал войну, тут же выступили, зажав со всех сторон.

Сидя в тени колонны на белых горячих ступенях центрального дворца, я думала о Петире. Где он сейчас? У Баэндара, у Милорана или на востоке? Жив ли еще? Вот уж чья мать не прятала отпрыска за щитом, круглосуточно поддерживаемым сменами в двадцать шесть специалистов. Когда сведения со всех концов будут собраны в один отчет, мы поймем, что такое война. То, с чем не были знакомы два-три поколения ланитов, не то, что люди. Жутко было думать о происходящем сидя где-то в безопасности… Вместе с угнетающей жарой прямо с неба давило чувство вины и беспомощности. Я ничем, абсолютно ничем не могла помочь тем, кто должен был умереть сегодня или завтра.