Дарья Еремина: Дочь Императора. Том 2

Подойдя к обрыву, я задрала голову вверх и закрыла глаза. Дышалось необыкновенно легко.

Тогда мне было все равно что собирать в оружие. Я не предполагала, что лезвие будет обращено против меня. А потом… Потом я просто послала Нис перегрызть ему горло. Никогда бы не подумала, что смогу убить человека с такой легкостью и без капли сожаления.

Ощутив движение за спиной, я обернулась. Отец разглядывал меня как провинившегося ребенка: снисходительно склонив голову набок. Показалось, он сейчас спросит: «Ты ничего не хочешь мне рассказать?». Но он, лишь, сложил ладони в задумчивости. Развернувшись, сделал пару шагов к тропинке и снова обернулся. Я наблюдала. Он не любил начинать разговор первым. Говорили, что когда-то он вообще не любил говорить. Теперь же он ждал хоть слова, хоть жеста. Сейчас я это видела особенно ясно.

— Боюсь, ты не поймешь… — Тихо начала я, чуть морщась. Черные прямые брови на мгновение сдвинулись, будто я ткнула его пальцем под ребро. — Я, даже, уверена, что не поймешь. Потому что ты понимаешь лишь приемлемые для тебя вещи. А все, что к ним не относится — не имеет права на существование.

Отец коротко кивнул и поднял взгляд: продолжай.

— Я все сказала еще той осенью, у тебя во дворце. Тогда ты был для меня грозным главой государства. Уходя, я распрощалась со всей возможной удачей, какая свалилась на меня ввиду твоего неожиданного покровительства. Узнав о данном Ройсу шансе, я подумала, что ты понял. Но теперь вижу, что нет.

— Он изменник, насильник и убийца.

— А ты — нет?

Отшатнувшись от его взгляда, я судорожно сглотнула. Я… не хотела… Услышав за спиной шум падающих камешков, обернулась к обрыву. Отошла подальше, обхватывая себя за плечи и стараясь не смотреть на него. Отец же следил за мной взглядом и казалось, что это взгляд совсем не родного и любящего меня человека. Он молчал. И от этого стало еще страшнее. В эти мгновения показалось, что я — это отголосок совершенно не нужного ему прошлого. Ушедшие ланиты, Кларисс с Ройсом, моя мать и я — все там, за чертой. А впереди Целесс и их ребенок, правление избранного и признанного, годы благоденствия в отвоеванных им, истинно его Объединенных землях. Но я не хотела. Нет!

— Прости! — Я преодолела три метра, разделявшие нас. Он отошел еще на шаг. — Прости. Я не хотела. Я так не думаю. Это вырвалось. Прости, отец!

Видя, что он не дает к себе подойти, я отвернулась и закрыла лицо руками. Слез не было. Как они были мне необходимы, чтобы смыть стыд, но их не было. Ни капли. Обернувшись, я боялась, что его уже не будет. Но он продолжал стоять на месте. Лишь взгляд уже не был таким ледяным и пугающим.

— Не изменник. Продолжай. — Проговорил так тихо, что я прикрыла веки, улавливая смысл не до конца расслышанной фразы. Не изменник? То есть ты… признаешь себя насильником и убийцей? Как? Кого? Дыхание сбилось. Осознав сказанное, я зажмурилась. Не может быть! Не может!

Обойдя его по широкой дуге, я села на камень. Из груди вырывались всхлипы. Казалось, что меня рвет ими. Ты не мог этого сказать. Не мог! Не сказать, не сделать. Ты не идеален, но ты не мог. В голову пришел какой-то совершенно неуместный вопрос: «Откуда у него столько времени на меня? Почему он не уходит?» А отец стоял в нескольких метрах, по другую сторону тропинки и ждал.

Я не знала что сказать. Имели ли мои слова хоть какое-то значение? Пожалуй, впервые он был готов выслушать меня до конца, но теперь я боялась своих слов. Я не могла выразить того что чувствую и знаю. Не умела. Потому я сидела, пытаясь продышаться, принимая совершенно неожиданную и совершенно не нужную мне откровенность. Лучше бы он исчез…

— Целесс предложила помочь забыть о Ройсе. — Подняла я лицо через пару минут. — Тебе тоже? Забыть о нем, обо мне. Обо всех, кто неудобен. Вы так легко можете забывать. Так легко отметаете все прошлое… Мне страшно. Как подумаю, что она предложила это всерьез. Забыть человека! Забыть того, кого и так все пытаются выкинуть из своей памяти. Даже самые родные. Даже тот, кого он называет дедом. Ты так легко признал себя… — Отвернув лицо, я поднялась. Было неудобно сидеть перед ним, даже далеко. — Таким же… Как это терпит Кларисс? Раньше мне казалось, что она искренне считает его преступником, требующим наказания и изоляции. Теперь мне кажется, что не имея возможности пойти тебе наперекор, она просто выжидает. Ведь твой век несоизмеримо короче…

Отец снова кивнул. Я тряхнула головой. Как непривычно это было…