Харт Рэйвен - Искушение вампира

— Пей до дна!..

Я проглотил половину, прежде чем Ридрек сумел среагировать. Он взвился в воздух с диким воплем:

— Не смей!..

Ридрек коршуном налетел на меня, но я успел заткнуть горлышко большим пальцем и спрятать флакон обратно в карман.

— Нет? Ну ладно, возьми его! — крикнул я и швырнул пузырек ему в грудь.

Вот только пузырек-то был другой. Не с кровью вуду, а со святой водой, презентованной мне Конни. Жадные пальцы Ридрека ухватили бутылочку и раздавили стекло. Брызги разлетелись в разные стоны, щедро окропив Ридрека и Уильяма.

Закон Мэрфи: невозможно прицелиться святой водой. А эта вода, кажется, была высокооктановой. Ридрек взвыл и начал извиваться, словно тасманский демон из мультика, какие показывают по утрам в субботу. Только этот демон вдобавок орал и дымился. Уильям скорчился на полу у ног Ридрека. Я подался вперед, чтобы помочь ему, но не успел сделать и двух шагов, как начались странности. Сперва я почувствовал запах корицы, ванили и рома…

Лалия.

Едва чистая кровь Лалии смешалась с моей собственной, артерии словно вспыхнули огнем. Думаю, нечто подобное чувствуют наркоманы, втыкая иголки себе в вены. Наконец-то я в полной мере понял, что значит «поймать кайф». Шипение сменилось нежным напевом, и страх прошел. Мой дух — или то, что от него осталось, — начал разрастаться, стремясь вверх, словно тело было недостаточно велико, чтобы его вместить. Выше, выше… В скором времени я смотрел на извивающегося Ридрека сверху вниз. Черт! Мне доводилось встречаться с самыми разными опасностями и самыми гадскими негодяями, но никогда прежде я не имел дела с угрозой, исходившей изнутри меня самого. То, что поселилось там, могло уничтожить все — и тело, и проклятую душу, — а могло сделать великаном десяти футов ростом.

Но Лалия не причинит мне вреда. Ее шепот раздавался под моей кожей — шепот душ ушедших предков, живущий в стенах домов их пра-пра-пра-внуков. Нет, она не причинит мне вреда. Лалия защитит свою собственность, даже если ей придется перекинуть меня в иное измерение.

Прикоснувшись к каждой клеточке тела, могучая чистая сила вышла из моего рта. Звук, раздавшийся при этом, вызвал странный эффект. Ноги Рени коснулись пола, и она побежала к Мелафии. Они упали на колени, глядя вверх — на меня. Их губы шевелились, словно в молитве. Уильям перестал корчиться. Я не знал, мертв ли он или же просто потерял сознание. В голове осталась одна-единственная мысль.

Я должен остановить его.

Я с трепетом наблюдал, как моя рука поднимается и указывает на Ридрека. Из пальца повалил зеленовато-желтый дым, окутав моего противника. Отчетливо запахло серой. Все-таки интересная штука эта магия вуду. Пока я раздумывал, что дым может сделать старому вампиру, из-под моих ногтей вырвался огонь. Мерцающие языки пламени прошли сквозь дымные кольца, окружив Ридрека, отчего тот приобрел сходство с украшенной свечами рождественской елкой. Теперь Ридрек вращался медленнее, пламя замерло в нескольких миллиметрах от одежды вампира.

Ридрек оказался в ловушке.

Я уменьшился до своих нормальных размеров, но все еще чувствовал себя огромным автомобилем, прущим на зеленый свет. Подойдя к Уильяму, я поднял его. Уильям нуждался в помощи. Я всего лишь хотел стать таким же сильным, как он… Внезапно мне на глаза попался полупустой флакон с кровью вуду. Я поднес ее к губам Уильяма и произнес с каким-то странным акцентом: — Пей до дна.

Уильям открыл глаза и уставился на меня.

— Ты вернулся, — будто в предсмертном бреду прошептал мой создатель.

Я не был уверен, что он разговаривает со мной. Уильям походил на призрака. От святой воды половина его лица словно расплавилась. Раны на шее и груди по-прежнему кровоточили.

— Ну, давай же, пей, — настаивал я. — Он сделал маленький глоток. — До дна, — приказал я.

Хотя мне и понравилось быть выше всех, одного раза вполне достаточно. Пусть и Уильям взглянет на вместилище дикого духа Лалии.

Я залил ему в рот остатки крови из флакона. Казалось, опасность миновала. Ожоги от святой воды начали затягиваться. Из груди Уильяма донеслись странные булькающие звуки: плоть срасталась с плотью. Это походило на дьявольское чудо — если такое вообще возможно. Полная противоположность тому, что Уильям сделал для меня на поле брани. Плата. Погашение долга. Кровь за кровь.

Я прислонил Уильяма к ближайшей стене и протянул пузырек Мелафии. Потом я присел на корточки, и Мелафия с Рени кинулись ко мне, едва не повалив на пол.