Харт Рэйвен - Искушение вампира

На лице Ридрека появилось забавное выражение: смесь удивления и, странное дело, веселья.

— Да ты что? — сказал он, и голос его сочился сарказмом. — И откуда же ты это взял?

Я пожал плечами.

— Неважно. Он жил. Может быть, у меня даже есть потомки человеческой крови. — Я изобразил лучшую из своих глумливых улыбок. — Тебе так и не удалось уничтожить наш род.

— Эй, смотрите! Призраки! — закричал кто-то. Мы подошли достаточно близко к забору, чтобы люди нас заметили.

Приободрившийся Верм кинулся на решетку ограды.

— Бу-уууу! — завыл он.

Большая часть толпы в ответ отшатнулась назад — просто так, на всякий случай. Кто-то заорал в ответ:

— Сам дурак, ослиная задница!

Люди утихомирились, увидев, как мы перебираемся через ограду.

— Эй, ребята, вы кто?…

— Вампиры, — сказал Ридрек с зубастой ухмылкой. — Мы пришли-иии выпить вашу кро-оовь! — С этими словами он подтолкнул Верма к дверце водительского сиденья автомобиля его мамочки.

— Ну что, ни у кого нет с собой деревянного кола? — спросил я у людей.

Ответом мне было молчание.

— После тебя, — сказал Ридрек, заталкивая меня в салон.

Толпа наградила нас аплодисментами, когда машина тронулась с места.

Джек

— Дже-ек. — Мелафия не желала сдаваться без боя. Ее подозрения усиливались с каждой минутой.

— У тебя просто слишком разыгралось воображение, — солгал я. — Уильям скоро будет здесь, и тогда все… все закончится.

В ответ Мелафия лишь вздохнула — и замерла на месте. Я проследил за ее застывшим взглядом и увидел Рени. Девочка прошла через двойные двери бальной залы. Она казалась такой маленькой и беззащитной в своей католической школьной форме и белых носочках. Мы с Мелафией встретили ее в центре комнаты. Жрица тут же схватила дочку на руки.

— Что случилось, детка? Как ты сюда попала?…

Она старалась говорить тихо, не привлекая внимания толпы, но в ее голосе звучал гнев.

— На автобусе. От станции «Грейхаунд» на Монтгомери-стрит…

Я наклонился к Рени.

— Ты добралась сюда из Брансвика? Сама? Одна? Ночью? Кажется, тебе было велено оставаться с тетей.

— Я знаю, что ты горазда на безумные выходки, но это уже чересчур! — обрушилась Мелафия на девочку. Малышка была смышленой не по годам и очень своевольной. Если бы мы все не ждали сейчас беды, я бы рассмеялся, припоминая тот день, когда сказал маленькой Мелафии, что однажды она заплатит за собственные шалости.

— Зачем ты это сделала? — прорычала жрица вуду.

Рени скрестила маленькие руки на груди в том же самом упрямом жесте, который я наблюдал у ее матери и бабушки бессчетное число раз.

— Здесь будет беда. Я чувствую.

Мелафия ахнула. Я выпрямился во весь рост и огляделся по сторонам, пытаясь понять, не слушает ли нас кто-нибудь.

— И что же ты собираешься предпринять по этому поводу, кроме того, как болтаться под ногами?

Рени сжала маленькие кулачки.

— Я не хочу сидеть с глупой тетей в глупом старом Брансвике, когда вы все деретесь с чем-то опасным!

Мелафия уставилась на меня.

— Кто говорил о драке?

— Я не при чем, — поспешно сказал я.

Правду сказать, я понятия не имел, что именно тут должно произойти. Если Ридрек получит кровь вуду, у него не будет резона плодить лишние проблемы. Конечно, Уильям говорил, что старому вампиру нельзя верить, но, вполне возможно, он лгал, опасаясь потерять меня, свою послушную марионетку. Может быть, я сумею убедить Ридрека оставить всех, включая Уильяма, в покое. И все же мне не хотелось, чтобы Мелафия и Рени присутствовали при этом.

— Слушай, — сказал я, поставив опустевший бокал на поднос. — Думаю, вам обеим лучше вернуться домой.

— Ага! Драка все-таки будет! — торжествующе заявила Рени.

— Ори громче. А то тебя еще не все услышали, — прошипел я и огляделся по сторонам.

И тут же встретился взглядом с офицером Консуэлой Джонс.

— Что за драка? Пора доставать пистолет? — Конни улыбнулась, и мое мертвое сердце прыгнуло к горлу.

Я увидел ее всю, в единый момент, и лишь потом смерил девушку с головы до ног долгим изучающим взглядом. Я рассматривал ее золотистые шнурованные сандалии и длинную юбку из тонкой полупрозрачной материи телесного цвета, пронизанной золотыми нитями. Тугой лиф охватывал тонкую талию и поддерживал упругие… хм… груди, которые чуть виднелись над его верхней кромкой, если вы понимаете, о чем я. Самая красивая Конни, какую я когда-либо созерцал наяву. И в реальности все оказалось даже лучше, чем во сне. Но как бы ни заманчивы были ее формы, я оторвал от них взгляд и посмотрел Консуэле в лицо. Она почти не пользовалась косметикой, но сегодня подкрасила глаза темными тенями, став похожей на ацтекскую или инкскую богиню из детской книжки с картинками. И я почувствовал, как заныло мое мертвое сердце.