Майкл Муркок - Чуждое тепло

– Вы очень добры, мистер Вайн.

«Действительно, – подумал Джерек, – люди этой эпохи исключительно дружелюбны».

– Я уже замерз и помят немного, – он засмеялся.

– Да, твоя одежда нуждается в чистке, – Вайн пощупал подбородок. – Ладно, думаю, я смогу помочь тебе в этом тоже. Обеспечу новый костюм и все остальное. И нужен какой-нибудь багаж. У тебя есть багаж?

– Гм, нет. Я…

– Не надо больше слов. Багаж будет обеспечен, Джерри, друг мой. Как твое второе имя?

– Карнелиан.

– Карнел. Я буду звать тебя Карнел, если ты не возражаешь.

– Совсем нет, мистер Вайн.

Тот издал жизнерадостный смешок.

– Я вижу, мы станем хорошими друзьями, лорд Карнел.

– Лорд?

– Это мое прозвище для тебя. Согласен?

– Если вам будет угодно.

– Отлично, отлично, что за карта ты, Джерри! Я думаю, наш союз будет очень прибыльным.

– Прибыльным?

Он хлопнул дружески Джерека по спине.

– В духовном смысле, я имею в виду. Дружба. Пошли, мы быстро заберемся в мое логово и обрядим тебя, как красавчика!

И Джерек Карнелиан, удивленный, но постепенно обретающий былую уверенность, последовал за своим новым другом через лабиринт темных улочек. Наконец они пришли к высокому черному зданию, которое стояло особняком в конце аллеи. Из нескольких освещенных окон доносились звуки: смех, крики, как Джереку показалось, гневные.

– Это ваш замок, мистер Вайн? – спросил он.

– Ну… – Вайн ухмыльнулся Джереку. – И да, и нет. Я разделяю его, можно сказать, с одним или двумя приятелями, товарищами по профессии, сэр, – он низко поклонился и преувеличенным жестом пригласил Джерека подняться первым по сломанным ступенькам к главной двери из рассохшегося дерева и ржавого металла, покрытой облупившейся коричневой краской, с грязным бронзовым молотком в форме львиной головы в ее центре.

Они достигли верхней ступеньки.

– Это здесь мы должны провести ночь, мистер Вайн? – Джерек с интересом поглядел на дверь. Она была приятно уродливой.

– Нет-нет. Мы только переоденемся здесь наверху, а потом отправимся дальше. В кэбе.

– В Бромли?

– Бромли позже.

– Но я должен попасть в Бромли как можно быстрее. Видите ли, я…

– Я знаю. Призыв любви. Бромли манит. Будь уверен, ты увидишь свою леди. Завтра.

– Вы очень добры, мистер Вайн.

Джерек был доволен, что счастье наконец улыбнулось ему.

– Конечно. Если Нюхальщик дает обещание, ваше величество, оно что-то значит.

– Итак, это место…

– Ты можешь назвать его своего рода необычной гостиницей… для джентельмена с независимыми средствами, сэр. Для профессиональных леди. И для детей, желающих изучить ремесло. Добро пожаловать, ваше величество, в Кухню Джонса.

И Нюхальщик Вайн стукнул несколько раз молотком по двери. Но дверь уже открывалась. В тени прохода стоял маленький мальчик. Он был одет в явные лохмотья, волосы засалены, лицо покрыто грязью и струпьями.

– А еще ее называют Задницей Дьявола. Привет, Нюхальщик, кто это там с тобой?

В Кухне Джонса было жарко. Она была полна запахов, не все из которых Джереку понравились. К тому же она была набита людьми. В длинной основной комнате на первом этаже и в галерее, огибающей ее сверху, было тесно от пестрой коллекции скамеек, кресел и столов (все далеко не в лучшем состоянии). Под галереей во всю длину одной стены размещался большой бар. Напротив бара в огромном очаге ревел огонь, над которым жарился труп какого-то животного. В лужах разной консистенции валялись солома и объедки, тряпки и бумаги. Сквозь постоянное жужжание голосов доносились взрывы смеха, обрывки песен, вопли обвинений и потоки клятв.

Грязная одежда явно была в моде сегодня. Напудренные роскошные леди в изощренных тряпичных шляпках носили платья из зеленого, красного и голубого шелка, украшенные кружевами и вышивкой, а когда они поднимали юбки (что случалось часто), взору являлись слои грязных нижних рубашек. У некоторых верх платья был расстегнут. Мужчины носили усы, бороды или щетину и помятые котелки или шляпы на головах, желтые в клеточку пиджаки, желтые, голубые или коричневые брюки. У многих были часы на цепочке или цветы в дырочках на воротнике. Девочки и мальчики носили укороченные варианты такой же одежды, а некоторые из детей в подражание взрослым особям раскрашивали свои лица румянами и углем. Стаканы, бутылки, кружки были в каждой руке, даже самой маленькой; на столах и на полу была россыпь тарелок, ножей, вилок и остатков пищи.