Майкл Муркок - Чуждое тепло

– Джеггед, – сказал Монгров, – тут что-то неладно. Почему вы и этот негодник Джерек Карнелиан здесь? Какой заговор зреет? Какую дьявольскую уловку вы задумали, чтобы нарушить мой покой?

– О, перестаньте, Монгров… ваш покой – это последнее, что вы цените? – не смог удержаться от замечания Джерек.

Он стоял перед старым соперником в своем новом сером платье с соломенной шляпкой на каштановых кудрях, подбоченясь и ухмыляясь гиганту.

– Вы ищете отчаяния… восхитительного отчаяния. Это агония души, которую знали древние. Вы хотите открыть тайну того, что они называли «человеческим фактором», и воссоздать его во всей боли и ужасе. И все же вы никогда не открыли бы эту тайну, Монгров. Не потому ли вы держите этот огромный питомник с созданиями, собранными со всех мыслимых времен и пространств? Не надеетесь ли вы, что в своем несчастье они покажут вам путь от отчаяния к крайнему отчаянию, от меланхолии к глубокой меланхолии, от печали к невыразимой печали?

– Замолчи, – простонал Монгров. – Ты явился мучить меня! Ты не можешь здесь остаться! Уходи!

Он прикрыл свои чудовищные уши ладонями и закрыл большие печальные глаза.

– Я извиняюсь за Джерека, Монгров, – сказал Лорд Джеггед, – он надеялся доставить вам удовольствие.

Ответом Монгрова был продолжительный стон. Он повернулся, чтобы уйти в замок.

– Пожалуйста, Монгров, – сказал Джерек, – извините меня за бестактность. Я только хочу, чтобы у вас была передышка от этого ужаса, этого мрака, этой непереносимой депрессии.

Монгров снова повернулся к ним, чуточку просветлев.

– Ты понимаешь меня?

– Конечно. Я ощущаю лишь малую толику того, что чувствуете вы, – Джерек положил руку на грудь гиганта. – Я ощущаю гнетущую скорбь всего, что вас окружает.

– Да, – прошептал Монгров. Из его огромного правого глаза упала слеза. – Ты прав, Джерек, – слеза упала из левого глаза, – никто не понимает меня. Я – предмет насмешек. Они знают, что в этом огромном теле находится крошечное испуганное существо, неприспособленное и бездарное, умеющее только рыдать, стенать, вздыхать и созерцать трагедию жизни человеческой плоти до ее ужасного конца.

– Да, – сказал Джерек. – Да, Монгров.

Лорд Джеггед, стоявший теперь позади Монгрова, укрывшись в дверном проеме от дождя, кинул на Джерека взгляд, полный восхищения, присовокупив к нему еще один взгляд одобрения. Он кивнул бледной головой и улыбнулся, подмигнув Джереку белым веком бесцветного глаза.

Джерек восхищался усердием, с которым Монгров играл свою роль. «Когда я стану любовником, я буду играть свою роль столь же рьяно», – подумал он.

– Вот видите, – вставил Лорд Джеггед, – видите, Монгров, – Джерек понимает вас лучше, чем кто бы то ни было. В прошлом он сыграл с вами пару шуток, это правда, но он сделал это, лишь желая развеселить вас. Тогда он еще не понимал – ничто не облегчит страдания вашей измученной души.

– Да, – сказал Монгров. – Вы правы, Лорд Джеггед, – с этими словами он обнял Джерека своими огромными руками, отчего тот чуть не опрокинулся навзничь на брусчатку.

Джерек испугался за свой костюм, который уже изрядно намок, но этикет запрещал использовать в таких случаях любую форму силовой защиты. Он почувствовал, как осела его соломенная шляпа, а поглядев на блузку, обнаружил, что кружева ее потеряли свой безупречный вид.

– Прошу вас, – пригласил их Монгров. – Вы должны отобедать со мной. Я никогда не догадывался, Джерек, что ты такой чувствительный. Ведь ты прятал свою ранимую душу под грубым юмором, резкими насмешками и неуклюжими шутками.

Джерек находил свои шутки довольно тонкими, но в данный момент вспоминать об этом было неуместно. Поэтому он кивнул и улыбнулся.

Наконец, они зашли внутрь. Несмотря на сквозняки, дующие в коридорах, и завывания ветра на лестничных площадках; несмотря на тусклый свет и серые стены; несмотря на крыс, шныряющих под ногами, на бескровные лица живых мертвецов, заменяющих слуг; несмотря на паутину, запахи и мерзкие звуки, Джереку нравилось тут, и он бодро шагал рядом с Монгровом. Они преодолели несколько пролетов каменной лестницы и миновали лабиринт коридоров, пока, наконец, не прибыли в банкетный зал.

– А где Вертер де Гете? – спросил Лорд Джеггед, – я был уверен, что он уехал с вами прошлым вечером от Герцога Квинского.

– От Герцога Квинского? – массивные брови Монгрова нахмурились. – Да-да, Герцог Квинский. Вертер побыл здесь немного, но потом уехал. Он обещал мне показать какой-то новый кошмар, когда его закончит.