Ольга Воскресенская: Конкурент конкуренту - друг

Но судить о качестве и цене ткани могли не многие встречные на пути эльфа, а печатку он предусмотрительно перевернул гербом в сторону ладони. Не то чтобы он скрывал свое происхождение… просто выпуклый ободок драгоценного металла мешал ему хорошо и бескровно наносить удары. А подраться Викэль любил, о чем ясно свидетельствовали сбитые костяшки на обеих руках. Зря его отец сотрясал воздух словесами о поведении, недостойном наследника столь знатного рода. Да и воспитательные беседы наставника Тираэля результатов не давали.

Данный эльф был второй головной болью для опытного учителя магии. Викэль легко раздражался и вспыхивал от малейшего оскорбления. Зачастую терял от этого концентрацию, и все заклинания, которые он творил в данный момент, имели самые неожиданные последствия. Тираэль мог бы сравнить его с ящиком пороха, оставленным в окружении ярко пылающих костров. Викэль не обладал особым мастерством и не отличался хорошими способностями к учебе, однако его сила и мощь поражали. Без особых знаний, только на голых эмоциях он мог сотворить такое, что было под силу только опытным магам, перешедшим тысячелетний рубеж. Одна беда: разрушать и портить у черноволосого эльфа получалось гораздо чаще, чем создавать. Таков уж характер.

Учеником Тираэля он числился уже десять лет, за предыдущие пять успев поменять девятерых наставников, которые с радостью прощались с ним навсегда. Как и положено, Викэля начали учить применять магию в возрасте ста лет, когда он по меркам эльфов достиг совершеннолетия и проснулся его природный дар. Считалось, что в этом возрасте на смену детской безрассудности приходит здравый смысл и умение взвешивать свои поступки, а потому и просыпается магический дар, реагируя на перестройку психики. Однако некоторые наставники могли бы поспорить с этим утверждением на примере отдельных личностей. Познакомившись с Викэлем, они начинали склоняться к мысли, что цифра «сто» просто служила ключом к двери, за которой таились способности к использованию магии. Хотя приход здравого смысла и умения взвешивать свои поступки мог и подзадержаться…

Викэль размашистым шагом дошел до конца квартала и свернул к площади. Чтобы поднять себе настроение, он принялся тихонько насвистывать любимую мелодию. Соловей, услышав его, точно бы удавился. Вот только не от зависти, а от ужаса. Слуха у черноволосого эльфа абсолютно не было, впрочем, хорошего голоса тоже. Со стороны людей было слишком опрометчиво наделять весь род остроухих великолепными музыкальными способностями. Хотя… Может, это просто Викэль являлся исключением из всех правил. Ему гораздо ближе оказалось воинское искусство. Ни одна шайка городских бандитов, наученная горьким опытом, уже не рисковала с ним связываться. Шпагой, кулаками, кастетом, кинжалами вспыльчивый эльф владел лучше всех в столице. В драке для него не существовало запрещенных приемов, там было не место благородным жестам, зачастую граничащим с глупостью. Конечно, у военных были великолепные учителя — правитель не жалел денег на содержание армии, — но у Викэля был опыт, причем приобретенный не в учебных поединках. Подобным могли похвастаться только ветераны военных кампаний и рыцари плаща и кинжала. Но все равно у них не было еще одного преимущества, которым владел черноволосый эльф, — магии, которая в случае угрозы жизни (о чудо!) начинала работать почти в соответствии с желаниями своего хозяина.

Викэль вышел на площадь, в центре которой возвышалась пятнадцатиметровая статуя основателя столицы. Впереди он услышал громкий голос. На зевак орал сержант городской стражи:

— Разойдись! С дороги, придурки! Кто здесь хочет провести ночь в каталажке?

Эльф сделал еще пару шагов, и причина злости служителя порядка стала для него понятна. Шестеро стражников с красными от натуги лицами пытались пронести сквозь толпу в сторону дворца какую-то подозрительную громадную металлическую конструкцию. Что это такое, Викэль не понял. Скорее всего, подарок от соседней державы — Алории, где магов было маловато, зато вовсю развивалась техника на основе магии. Эльф слышал, что в столицу как раз прибыло посольство из этой страны.

Конструкция представляла собой несколько колец разной высоты и разного диаметра, соединенных между собой шестью лучами от центра. Самое маленькое внутреннее кольцо имело диаметр где-то в полтора человеческих роста и ширину в один локоть. Внешнее было раза в два-три шире, и его диаметр вмещал примерно три человеческих роста. Между этими кольцами было закреплено еще несколько с разным шагом и шириной — от одного пальца до трех локтей. Викэль так и не разобрал, по какому принципу выбирали, какое кольцо за каким следует, но ему стало любопытно. «А не облегчить ли мне труд стражникам?» — с ухмылкой подумал он, перебирая варианты. Эльф представил, какая поднимется на площади паника, если громадная тяжелая конструкция взлетит над головами, и мечтательно улыбнулся. Одно плохо: с левитацией предметов у него были проблемы. Викэлю понадобилось на уроке около часа напряженной работы мысли и около двадцати минут медитации (рекорд для неусидчивого эльфа!), чтобы приподнять над столом перышко. Левитация требовала чересчур большой сосредоточенности.