Арин - Заря

Комната встретила меня холодом и пустотой. Я отдернула шторы и поняла, что холод был следствием не моего мироощущения, а банального склероза — я забыла закрыть форточку (ночью становилось душно). Мда-а. Проветрила, называется. От всей души. Подошла к кровати, села. Рахлябаная за сутки шнуровка на сапожках распустилась от одного движения руки. Скинула их (неаккуратно — один улетел под шкаф) и прямо в платье завернулась в одеяло — все равно собиралась переодеваться. Глаза бездумно скользили по помещению, чуть задержались на захламленном столе и остановились на кусочке неба, выглядывающего меду стенами замка. И что мне теперь делать? Домашних заданий нам не дают — только книги, которые надо прочитать да задачники для самостоятельной подготовки. Гулять не хотелось, читать (что со мной случилось в первый раз) увы, тоже. Даже над своим открытием думать не хотелось. На меня напала добрая тетя Апатия, когда хочется просто плыть по течению, ни о чем не волнуясь. И это было плохо. Жизнь — это бурная река и стоящего в ней всегда сносит назад. Надо чем-нибудь себя занять, если не руки, то хотя бы голову. Вот, Зан. Ведь чем бы не заставил его заниматься мастер Элгерт, боль и пустота не исчезнут. Это, как если оторвать руку, которая у тебя была с рождения. Ты всю жизнь будешь помнить, что когда-то был обоеруким, тебя время от времени будет терзать твоя неполноценность (особенно, если твоя профессия была связана с работой руками), даже фантомные боли могут мучить. И ведь у Зана, его «рука» не только оторвана, так ведь и не зашита путно — следовательно болит. Здесь или протез пришить или ампутировать полностью, чтобы хоть не болело. Протез можно только при помощи еще одного мага, а это возможно лишь через семь лет. Зан, конечно, за это время может привыкнуть жить с болью, но может, что вероятнее, и с ума сойти. Значит единственный выход — ампутирование. Нате эта связь никак не поможет, восстановить её в принципе, если что, можно будет, а прерывание таких связей даже особого таланта не требует — связь на таком уровне превращается в магию крови, а это уже совсем другой раздел колдовства. Вопрос только в том, где найти информацию, как это самое прерывание проводить. Хотя… Надьян как-то говорил, что одна из книг была по уничтожению различных заклинаний. Может там можно что-нибудь найти?.. А это идея.

Я скинула одеяло и прошлась по комнате. Значит, придется залезть в лабораторию мастера Илазе. Тилор говорил, что все еще имеет туда доступ, а лупа так и стоит нетронутая. Да и книги, наверное, остались на месте. Ну что ж, значит, посетим место преступления.

Мы шли с Тилором в сторону злосчастной лаборатории и были напряжены до предела. Не хотелось идти в то место, которое уже стало однажды мышеловкой для наших товарищей. Зарес нервно крутил на пальце ключ с брелоком — стальным кругляшом, на котором был выбит номер комнаты. Мы решили все делать быстро. Точнее, я одна. Не хватало мне еще одного человека на тот свет тащить.

— Ты уверена, — подойдя к двери, спросил меня юноша. Я кивнула. Говорить я элементарно боялась. Я вообще сейчас боялась, как никогда. Особенно того, что Тилор начнет отговаривать меня отказаться от идеи. По себе знала — начнет уговаривать, тут же ухвачусь за него руками, ногами и зубами и с легким сердцем уйду восвояси. Я слишком боялась. Все-таки я не пассионарий [33] Пассионарий — этот термин придумал историк Лев Гумилев. Пассионарии — люди, в следствии мутации (пассионарного толчка), обладающие повышенной тягой к действиям. и великие свершения не для меня.

Пусть даже если они являются всего лишь походом в опасное место.

Замок тихо щелкнул, и дверь открылась. Она была идеально чиста… как комната мертвых. [34] Комната мертвых — аналогично моргу. До злосчастного происшествия, у меня таких ассоциаций не возникало.

Мы прошли в комнату. Постояли. Потом, Тилор положил ключ на ближайший стол и сказал:

— Я пойду. Книги во второй от окна шкафу, вторая полка сверху. Лупа на полке над измерительными приборами. Что-нибудь понадобиться — где меня найти, знаешь, — после чего вернулся к двери, сказал — удачи, — и, закрыв её за собой, ушел к себе.

Я осталась одна. Глубоко вздохнула и решительно направилась по указанному пути. На полке стояло много предметов, но только один был округло плоским и замотанным в специальную для хрупких предметов ткань. Я аккуратно достала его и отнесла к столу. Там тряпка была снята и перед моим взором предстала лупа с чуть выпуклым зеркальным стеклом. Мда-а. Интересно, как у него получилось переплавить тот сосуд в аккуратный эллипсоидный кругляш? Ну ладно, отложим лирику. На очереди были книги. Их место расположение было указано довольно точно, и найти завернутые в еще одну тряпицу книги не составляло труда. Три толстых фолианта… и какой из них нужный? Тут из одной книги выпал листок и плавно спланировал на пол. Попытка его поднять увенчалась падением и остальных вещей. Как говорил дядя, руки не просто кривые, а кудрявые. Тяжко вздохнула, подняла книги, отнесла на стол и только потом вернулась за страницей. Та была довольно красиво оформлена — в левом нижнем краю было нарисовано несколько камней с воткнутым в них мечом. И почерк похожий на узорную вязь. Только непонятный, но это временно. Ну что ж, почему бы не потренироваться на чём-нибудь более мелком, чем толстая книга? Например, на отдельном листке? Отнесла листок к вышеупомянутому столу, положила на него. Потом взяла в руки лупу… что мне с ней делать, Ната мне на этот счет только пару слов говорила. Покрутила и так и эдак. Решила положить сверху на листок (да-а-а, великоумное решение! что еще можно было сделать с лупой?). Что там подруга говорила? Магический импульс? Хм-м. Ткнула в лупу пальцем и передала чуток энергии. И что теперь?