Золотая свирель

Я здорово уставала, хотя по большей части просто сидела на постели рядом с больным. Я и спала тут же, рядом с ним, держа его за руку или касаясь плеча. Так было легче охранять его от бешеного пса. Холера черная и все тридцать три лихоманки! Порой мне казалось, что нас не двое, а трое в этом доме - я, Рохар Лискиец и бешеный пес. Ну, не считая полчищ мышей и тараканов, впрочем, они нам не мешали.

Рохар зарос седой щетиной и оказалось, что он гораздо старше, чем мне привиделось в начале. Или его болезнь так измучала? Из обрывков бреда я узнала, что у него была длинная и полная приключений жизнь, что он успел застать Принца-Звезду, сражался на той самой войне с Драконенком, на которую я, трудами Левкои, так и не попала, служил у лорда Ракиты и участвовал в мятеже Эрао Бастарда. Я мало знала про то время, но все равно было странно слышать имена из позапрошлой жизни, когда Леогерт еще был молод и в силе, Каланда не приехала в Амалеру, а Нарваро Найгерта и Мораг не существовало вовсе.

* * *

- Сестренка...

Он столько раз называл меня разными именами, что я не сразу поняла, что окликают именно меня, а не Золю, не Раюшку, ни какого-то Морено, и даже не Альбу Макабрина.

- Привет, бродяга. - Я присела на край постели, сдвинула влажную тряпицу и пощупала ему лоб. - Хорошо что ты очнулся. Я курицу сварила, буду тебя кормить.

- Сестренка. - Он улыбнулся запекшимися губами, глаза у него были мутные и воспаленные. - Все-таки не бросила старину Рохара, добрая душа. Где мы?

- Не помнишь, как сюда добрались? Это дом какого-то Барсука, ты мне его сам указал.

- Сколько... времени прошло?

- Дней пять. Меньше недели. Точно не знаю.

- Ты тут... так со мной и сидишь?

- А что делать? Тебя же оставить нельзя, бандит ты эдакий. Ну-ка, давай я тебя лекарством напою, а потом поедим.

Он выпил теплого отвара, но встать мне не позволил. Свободная рука вышелушилась из-под меховых плащей, уцепила меня за запястье.

- Постой. Звать-то тебя как, сестренка?

- Леста.

- Молодая ты. Совсем молоденькая. Я... не в братья, я в отцы тебе гожусь. А то и в деды. Охота девчоночке такой... со старой корягой возиться?

- Ну, здрасте! Сперва "спасите-помогите", потом "охота ли возиться"? Ты же обещал меня озолотить.

- Хе! - Он ухмыльнулся, растянув закорузлые губы. - Думаешь, врал? Сапоги мои не выкинула?

- Нет, тут лежат.

- В правом... за голенищем. Кармашек потайной. Пошарь.

Я пошарила в сапоге и нашла горсть камешков и золотых украшений. Они все уместились у меня на ладони. После сокровищ Стеклянной Башни богатства Рохара Лискийца смотрелись убого.

- Че кривишься? Золото это. Настоящее.

- Вижу. Пусть пока в сапоге полежит. Как встанешь, тогда расчитаемся.

Исхудавшая рука накрыла мою ладонь с побрякушками.

- Что-то... стряслось у тебя, сестренка.

Не вопрос, утверждение. Я покачала головой:

- Ну, Рохар. С тобой стряслось кое-что посерьезнее.

- Со мной... - Ухмылка. Печальная, усталая. Не злая. - Со мной ничего особенного... не стряслось. Подельник подставил... друган. - Лискиец дернул плечом, я предостерегающе зашипела: незачем раньше времени рану тревожить. - Это все ерунда. Не раз уж бывало. Я ведь тоже... не сахар. Я тебе... вот что скажу. - Он потянул меня за рукав, я нагнулась. - Пока нас с тобой Боженька к себе не прибрал, сестренка... нужны мы тут. Не себе, так другим. Слышишь? Я это точно знаю. Всегда найдется тот, кому ты нужен. Всегда.

* * *

Эта незримая тропинка, эфирная струна, протянулась между нами не сегодня и не вчера. Я давно ее чувствовала, но, пожалуй, только сейчас совершенно сознательно коснулась мысленным зовом - и услышала отклик. Там, за милями спутанных дорог, за лесистыми холмами, за болотами - и прямо тут, в полутемной пещерке внутреннего моего мирка отозвался тот, кем я однажды... какое "однажды"! несколько раз!.. была. О да, я была им - чуть-чуть им, полу-им, на две трети им, и полностью им. От кончика носа до кончика хвоста.

Тебе не страшно?

Нет. А тебе?

Страшновато, признаться. Ты храбрее меня. Может быть, из-за недостатка знаний, может, ты про природе такой смелый человечек. Вероятно, это и есть та замечательная способность, которую углядел в тебе Геро Экель. Она держит тебя воедино, не позволяет ни размыть, ни расточить, с какой стихией бы ты не соединялась. Ты даже не представляешь себе, как это страшно - исчезнуть.

Еще как представляю! Но здесь же совсем другое. Я знаю, ты не причинишь мне зла.

Ты так мне доверяешь? Я ведь могу выпить тебя одним глотком, как перепелиное яичко.