Золотая свирель

Правда, я еще что-то спросить хотела. Что-то еще. Что?

Высокое Небо, как я могла забыть?

- Я видела на балу женщину. Человеческую женщину. Она была вместе с Враном. Это Каланда Моран, амалерская королева. Амаргин, именно из-за нее меня бросили в реку. Она пропала там, в Амалере. Она теперь здесь. Как? Почему? Откуда?

- Хорошенькая андаланочка? - Он усмехнулся через плечо. - Видел. Это вранова игрушка.

- Как она сюда попала?

- Почем я знаю? У Врана и спроси.

- А... как его найти?

- Очень просто. Спускайся все время вниз, пока не станет жарко. Наш Чернокрылый гнездится у огненных жил земли, там его и найдешь... если он, конечно, не бродит где-нибудь в другом месте.

- Как это - "спускайся вниз?"

- Я не понятно объясняю? - Маг опять глянул через плечо, иронично задрав бровь. - "Спускаться вниз" - это значит спускаться вниз. Ножками. Или ползком на пузе. Или катясь на попе. Или как угодно. Вниз. - Он ткнул пальцем в пол. - Не вверх. Не прямо. Ни налево, ни направо. Вниз. Доступно?

- А откуда начинается это "вниз"?

- Откуда начнешь, оттуда и начнется. Лесс, не разочаровывай меня. Сперва порадовала, а теперь разочаровываешь.

- Порадовала?

Маг снял кипящий котелок с крюка, щедро сыпанул травяной заварки и прикрыл варево круглой дощечкой.

- Порадовала, как ни странно. Потому что правильно поступила. С этим фолари. Безотносительно, враг он или нет, правду говорил или обманывал.

- Он обманывал! Если бы я только знала! Ирис остался бы цел, и Ската не вылезла... и сам бы не погиб. Я сглупила. Я была доверчивой дурой.

- Ты дала ему воды. - Амаргин повернулся, вытирая руки замусоленным полотенцем. Черные найльские глаза в кои-то веки смотрели серьезно, без обычной насмешки. - Есть просьбы, в которых нельзя отказывать, Лесс. Просто нельзя. Чем бы это для тебя не закончилось.

- Держись, рыжий, мать твою перемать! Хай, Гриф! Хай!

Щелканье плетки. Грохот копыт мимо окна.

- Ногами работай, м-м-мешок! Спину держи! Еще раз. Хай, Гриф!

- Заездит парня высочество, - сказала я Пеплу.

Тот сморщил нос, потер бок ладонью и вернулся к новой ореховой палке, которую украшал резьбой.

- Мальчик сам захотел. А рыцарский конь - не деревенская лошадка, госпожа.

- Холера! Мораг совершенно не считается с тем, что мальчишка новичок. Он впервые сел на лошадь!

Грохот копыт, злобное, в привизгом, ржание. Снова свист плети. Кого она там лупит?

- Не впервые. Парень сидел на лошади, и не раз.

- Ты сам сказал: рыцарский конь - не деревенская лошадка. А такого дьявола как Гриф еще поискать.

- Гриф хорошо обучен. - Пепел, гримасничая, поскреб грудь сквозь рубашку. - А из рыцарского седла выпасть непросто.

- Не чешись. Кровь пойдет.

- Чешется!

- Чешется, потому что заживает. Терпи. Гляди-ка, наши друзья всех с дороги разогнали. В кабак не войдешь.

- Стооой! - донеслось снаружи. - Ты как сидишь, рохля? Собака на заборе лучше сидит! Я тебе что сказала?

- Сэн Мараньо...

- Каррахна, сказал! Спину прямо, будто чашку на голове несешь. Работай задницей, раз мозги не варят. Вот этим местом, вот этим, мать твою через семь гробов... Пше-ел!

Щелканье плетки, грохот копыт.

Около полудня мы остановились в придорожном трактирчике пообедать, и тут началось. Слово за слово, разгорелся очередной спор, вследствие которого названный братец взгромоздился на вороного жеребца и взялся доказывать его хозяйке что ему, могучему Кукушонку, море по колено. Мы с Пеплом ушли в залу, потому как смотреть на этот цирк было жутковато. В середине дня народу в трактире оказалось немного, но зрители для нашей парочки нашлись - троица каких-то бездельников и местный вышибала, он же конюх. Они расселись на крыльце с пивом и колбасой, любуясь на бесплатное представление. Правда, воздерживаться от громких комментариев им ума хватило. Внутри, кроме нас с Пеплом, остались двое мужчин с мелкой крохой лет трех, их крытую повозку я видела во дворе. Мы сказали хозяйке, что подождем нашего сэна с оруженосцем, и она ушла на кухню.

Из кухни тянуло горячим сладким запахом, там варили варенье. У меня даже слюнки потекли - так вкусно пахло. Когда же Мораг с Ратером угомоняться? Есть хочу! И доходягу нашего кормить пора!

Эрайн выполнил мою просьбу лучше, чем я ожидала - Пепел, выспавшись, встал на ноги. Он был еще очень слаб, но, осмотрев его, я с удивлением обнаружила, что кошмарные отеки спали, твердые черные синяки почти рассосались, на ранах шелушится корка, и под всем этим вполне можно прощупать сросшиеся ребра. Пепел упоенно чесался, сковыривая струпья с ран, его приходилось шлепать по рукам как маленького.