Александр Александров: Следователь и Демон

- Можно. Но над валом − защитная скоба. Для того, чтобы туда попасть нужно залезть под нее. Зачем? На кой черт?

- Да-а-а... − следователь выпустил изо рта колечко дыма, рассеянно наблюдая, как оно тает в морозном воздухе. − Все это странно и жутко... Вот что: давайте не будем делать поспешных выводов. Я пока что пройдусь, осмотрюсь тут у вас... А скажите-ка, Флафф: свидетели этих несчастных случаев есть? Хоть один?

- Нет. Никого.

- То есть, все они произошли когда жертва была одна?

- Вот именно. И всегда − ночью или поздним вечером.

- Да-а-а... Тогда я понимаю, почему вы подозреваете злой умысел... Слушайте, давайте зайдем внутрь − холодно.

- Давайте так: заходите ко мне вечером. Тогда и поговорим. Как раз успеете осмотреться.

Следователь виновато покачал головой.

- Не могу, Флафф. Вечером у меня встреча с Матье.

- Ну так заходите после. Я все равно живу прямо здесь, в корпусе. Мне на время расследования выделили кабинет прямо под крышей и она даже не протекает... Нет, не так... Дергайте сильнее, похоже, защелка примерзла...

Старший мастер Абрахам Туск оказался, вопреки первому впечатлению, мировым парнем.

Нет, орать как оглашенный он не перестал − издержки профессии. Зато угостил Фигаро крепким кофе с коньяком из личной фляжки, которую прятал в одном из своих бесчисленных карманов, рассказал пару свежих анекдотов и, пока следователь трясся от хохота, приладил ему на голову нечто вроде железного горшка с ватной подкладкой ("...для безопасности, сударь, токмо для безопасности, а то, гляди, упадет на вас деталька в сто пудов весу, так и коронер не опознает. А так − на каске номерок").

Как оказалось, попасть в первый сборочный цех Пружинной можно было через подземный коридор, что соединял фабрику и административный корпус. Похожий на интеллигентного дворника вахтер на пропускном шлагбауме внимательно проверил документ следователя, строго посмотрел на него, но бумажку со штампом "Временный пропуск", все же выдал.

Фигаро и Туск сели в маленькую вагонетку с электрическим моторчиком (в вагонетке были мягкие сиденья, а вместо крыши − сплетенный из толстых стальных прутьев колпак). Мастер повернул рычаг и необычное средство передвижения мягко урча поползло по широкой ленте рельса.

- Это начальство придумало! − Туск постучал рукой по борту вагонетки. − Чтобы, значит, ножки не утруждать и ботиночки дорогие в стружке с маслом не пачкать. В этой штуке раньше детали для станков между сборщиками перевозили, так что совсем удобно выходит: мы все цеха в корпусе объедем и все увидим.

- А алхимические цеха?

- Ха! Туда я вас пущу только после того, как вы мне свое завещание покажете. Чтобы, понимаешь, детишки ваши, когда сиротками останутся, меня не проклинали: мол, оставил, подлец, без наследства... А если серьезно, так алхимики в робах полной защиты работают и в газовых масках. Всего-то по четыре часа в день − потом другая смена заступает. Так что ежели хотите к алхимикам, то только после инструктажа и только ночью, когда цех стоит.

- Сурово у вас тут... − покачал головой Фигаро.

- А то! Так на то она и техника безопасности!

...Пока вагонетка ехала по широкому, облицованному красным кирпичом коридору, следователь с любопытством осматривался. Мимо то и дело проходили группы людей одетые примерно так же, как Туск, но встречались и коричневые рабочие робы. Все были заняты делом: кто-то толкал перед собой тележку с деталями, кто-то тащил папки с документами, а один раз Фигаро увидел двух дюжих мужиков, что волокли на деревянных носилках свиную тушу.

- Куда это они? На шашлык?

- Да в столовую, куда ж еще. В два часа в цехах обед: кормить работяг надо! А то они тебе наработают...

Под потолком мигали графитовые лампы − тут тоже все освещалось электричеством. Следователь спросил у мастера почему так, и получил на удивление развернутый и грамотный ответ: все та же техника безопасности. Оказалось, что до установки электрического освещения трубы, что подводили газ к старым фонарям, то и дело давали течи. Газ скапливался в цехах и малейшая искра − а искрило тут почти все − приводила к взрыву и пожару.

- Народу перемерло − жуть! − рассказывал Туск. Свинцовые трубы тянули − не помогло: паклю на муфтах за месяц сжирает. Сами знаете: где алхимики, там быстро все портится. Выписали инженера немецкого; тот походил, посмотрел, да и говорит: надо медные трубы паять. А паять, сталбыть, будет его контора. Форинт как смету увидел, так три дня икал, чуть не помер, а потом и говорит: ставьте, собачьи дети, шпанские лампочки. − он кивнул на потолок. − Да чтоб, говорит, с защитными колпаками − супротив пожару.