Валерий Иващенко - Месть Проклятых

Старый граф помолчал немного - словно то ли собираясь с силами, то ли вспоминая воочию события седой старины.

- Когда поверженные демоны оказались наконец скинуты в подземные глубины, где обитают и поныне, Хранитель отблагодарил даже самого последнего барабанщика или кузнеца в своём войске. И оказался отнюдь не скуп. Тогда-то Эверард и получил графский титул да выбрал себе передающийся по мужской линии родовой знак - маленький симпатичный дракончик. От него-то и идёт наш род.

Маркиз пошатнулся и глубоко вдохнул чистого горного воздуха - его так захватил рассказ, что едва не затянул его самого в те славные и давние времена. Он почесал своё предплечье, где непостижимым образом шевельнулся встревоженный чем-то собственный знак.

- А моя змейка? И к чему это вы?

Граф опять еле заметно улыбнулся. Соображаете-то вы быстро, молодёжь, да вот нет в вас мудрости. Хотя, какая молодёжь - сыну сорок, да и маркиз всего на пару лет моложе...

- Насчёт вашей змейки спросите у святой сестры Мирдль - вдруг и ответит. А к чему это я рассказал? А подумайте сами, господа, как следует обращаться с носителями подобного знания - и можно ли равнять их с теми еретиками, кто забыл и отринул учение Хранителя. Кто извратил всё, оставив видимость веры, и идёт на нас нынче войной. С теми, кто едва не уничтожил ваш род, маркиз.

Склонивший голову маркиз Делорж думал недолго. Он стал на одно колено и как величайшую честь воспринял разрешение старого графа поцеловать ему руку. Уж согласитесь, узнать в один пусть и столь тяжёлый день, что твой предок оказался легендой и дрался под знаменем самого Хранителя - новость куда как лучше иных других...

Рычащий и стонущий клубок распался. Последние судороги прокатились по телам, вздрогнули и расслабились чьи-то ноги в полосатых чулках, и только надсадное, с еле заметным сладким стоном дыхание нарушало тишину, что понимающе накрыла вынырнувшую из пучины нежного безумия парочку...

Майра подняла глаза и тут же схватилась за гудящую голову. Перед взглядом всё плыло, покачивалось словно от голода, когда однажды подземные воды затопили склад и всё племя едва не издохло - но окружающее оказалось пронизано золотисто-жемчужной дымкой солнечного сияния.

- Это бьёт по сображаловке куда сильнее, чем настойка из мухоморов в корчме старого Гыги, - проворчала гоблинша. Затем вздохнула и осторожно улыбнулась. - Но и веселит сердце, словно дюжина убитых своими руками крыс.

На столе перед малышкой лежала большая старая книга в потёртом и засаленном на удивление даже всякое повидавшей гоблинше переплёте. Впервые своенравные и капризные буковки не перепутались, самым коварным образом разбегаясь не только из глаз, но и из головы. Не оставили после себя туманную пустоту и звенящий свербёж где-то между ушей. Наконец-то тупая зубрёжка оказалась вовсе не бесполезным занятием, от которого Майра с воплем просыпалась после ночных кошмаров, когда ужасающие закорючки наступали на неё со всех сторон, окружая как стая голодных крыс.

И ради этого, оказалось, стоило терпеть просто невыносимое ощущение, когда пробегая мимо какого-то предмета или куста, маленькая гоблинша вдруг улавливала в его форме очертания какой-то недавно выученной буквы. И в попытках вспомнить и назвать по имени эту то куда-то уплывающую, то почти вертящуюся на кончике языка нахалку, мир постепенно тускнел и исчезал в сознании Майры. И тогда лишь проходящий мимо солдат или служанка лёгкими пощёчинами возвращали ту откуда-то из глухо звенящей пустоты.

Но сейчас... о-о, уж кому, а притащенной из подземелий охотнице на крыс упорства и терпения не занимать. Было когда учиться выдержке, было. Один только старый крыс, живший под скалой в дальней верхней галерее, чего стоил - сколько Майра охотилась за тем усатым паразитом! Сколько ж он сил и нервов помотал! Но в конце-концов, она таки выследила и подстерегла матёрого вредителя, таскавшего у работных гоблинов тормозки и один раз даже грызанувшего случайно заставшую его подружку одного из шахтёров.

Майра улыбнулась, привычно и чуть настороженно ощупала самый большой, чуть желтоватый клык на по-прежнему обретающемся на шее ожерелье - уж не потерялся ли?. Не понимают эти человеки ничего. Это здесь крысы трусливые воришки - а под землёй, сбившись в стаи, они представляют опасность для забрёвшего в глухой уголок рабочего-гоблина и даже для крепкого бойца. И охотники на этих бестий почитались всего лишь на ступень ниже солдат. А уж выше тех только старейшины кланов да тыквоголовый король...