Вад Капустин - Орки плачут ночью

Белиатинель вытащил из ножен уже знакомый Севке короткий меч и сложенный в деревяшку веер и, не колеблясь, бросил их в грязь прямо к ногам удивленно замершего Мэна. Потом вытащил из сумки еще один веер и положил рядом:

-Это серваж моего отца, – пояснил он.

-Я принимаю твою присягу, – ответил полуэльф, развернувшись к новому вассалу. – Подними оружие и можешь встать.

Улыбнувшись обезоруживающей улыбкой, красавчик поднялся с колен. Его костюм по-прежнему оставался совершенно чистым, как будто ни одна капля грязи не смела нарушить белоснежную безупречность Лонга.

-Я знаю тебя. Ты племянник Вэлиэна, – тем временем сказал Мэн. – Тебе известно, что Тариэль погиб?

-Тариэль погиб? – лицо парня побледнело. – Кто его убил?

-Клеманс, – коротко ответил полуэльф. Они отошли в сторону, тихо беседуя, а тощая эльфийка, обнимавшая счастливых племянников, робко спросила у Влака, выделив его как старшего:

-Ты не знаешь, где сейчас волшебник Марк?

-Нет, – ответил Мясоедов, выходя на поляну. – Он исчез куда-то во время драки с другими магами.

Все взгляды обратились к нему. На лице эльфийки мелькнула слабая улыбка.

– Он еще вернется, – радостно сказала она.

Пожав плечами. Мясоедов развернулся, чтобы уйти, но тут его окликнула вторая девушка:

-Севастьян, ты меня не узнал? Я Дориана, твоя…, – она запнулась, внезапно оробев, потом, решившись, договорила: – Твоя невеста!

Полуорк уставился на нее, не узнавая. Полугномка стала как будто немного выше, волосы потемнели и свились в красивые колечки, а лицо, удлинившееся и осунувшееся, казалось повзрослевшим и почти неузнаваемо похорошевшим. Только зеленые чистые глаза, со страстной надеждой глядевшие на Мясоедова, ни чуточки не изменились.

-Узнал, – ответил Севка, и протянул к девушке руки. Дора бросилась к нему и прильнула к широкой волосатой груди.

-Наконец-то я тебя нашла, – прошептала она.

-Ребята, – проникновенно сказал Мясоедов, обращаясь ко всем, кто находился в этот момент на поляне. – Война будет только завтра. Мы с Дорианой сейчас уйдем в штабную палатку, и – он коснулся губами щеки девушки и, обняв крепкую фигурку обеими лапами, властно привлек к себе, – я вас очень прошу – постарайтесь до утра обойтись без меня.

-А, – попыталась возразить Дора, но Севка закрыл ей рот жадным поцелуем, и она вцепилась обеими руками в турсовую жилетку, самозабвенно отвечая на ласку.

-Не беспокойся, – пообещал Влак. – Пока не сюда не явятся темные эльфы, вам никто не помешает. Я прослежу.

-Спасибо, малыш, – с искренней благодарностью ответил Мясоедов.

Теплый вечерний воздух был насыщен ароматами трав и цветущих деревьев. Невысокое дерево с крупными глянцевыми листьями и прекрасными белыми цветами вызвало в памяти полузнакомое название – «маньолия». Так вот она какая, авалонская ранняя осень! За долгие годы бродяжничества Марк успел позабыть ее томную пряность.

Сладкий запах белых цветов маньолии смешивался с нежным благоуханием желтых лимоз. Их трехпалые резные листья пугливо сжимались в предчувствии ночной прохлады и сразу же чутко отреагировали на приближение человека, брезгливо съежившись в пушистые комочки. «Смотри ж ты! Даже цветам я не показался подходящей компанией», – с неожиданной для себя горечью подумал Марк.

Справа от открытой веранды эльфийского пасео – даже грубоватому волшебнику не пришло бы в голову назвать это заведение кабаком или корчмой – цвели мелкими белыми и розоватыми цветами высокие олейры. Цветущие ветки достигали балконов и проникали в открытые окна нижнего яруса. Все здание утопало в светло-зеленых гирляндах оплетавшей его синтии с редкими гроздьями сиреневатых соцветий, сквозь которые едва просвечивал полупрозрачный розовый камень стен.

-«Нет, все-таки, молодцы эти чертовы эльфы, – одобрил Марк. – Умеют красиво устроиться в жизни».

Мысль об эльфах заставила быстро оглядеться. Пока его не заметили. Днем среди окружающей красоты потрепанный волшебник выделялся бы грубым темным пятном, но сейчас вечерний полумрак оставил ему шанс быстро использовать заклятие маскировки. Следовало принять более подходящий вид.

Резкий перенос из холодного Чернолесья, с его осенними заморозками и вонючими орками, в теплую раннюю осень Зеленой Долины выбил из колеи даже привычного ко всему бродягу Марка.