Люциан Ферр - Чужая жизнь

Крад замолчал и двинулся к порталу. Я последовал за ним. Подойдя к еще не ушедшим храмовникам, мы остановились. А когда последний из них исчез в мареве портала, бывший наемник обернулся ко мне.

– По традиции командир всегда уходит последним, – быстро заговорил он. – А поскольку командир вы, то сейчас иду я. Как только я исчезну, прыгайте вслед за мной. Главное не забудьте крикнуть «Финор». Иначе мы вас еще три десятилетия искать будем.

Дав последний совет и дождавшись утвердительного кивка в ответ, Крад развернулся и, выкрикнув название города, исчез в мареве портала.

– Финор! – гаркнул я как можно громче, чтобы быть уверенным наверняка и прыгнул вперед. Марево портала без проблем поглотило меня, и я очутился в переливающемся всеми цветами радуги туннеле.

Несколько секунд я наслаждался чувством свободного полета, а потом туннель исчез в яркой вспышке. И я оказался…прямо в грязной луже. Встав на ноги я обнаружил, что меня с ног до головы покрывает ровный слой грязи.

– Твою мать! Да что же это за ху… – такого западла я от мира не ожидал и поэтому сильно расстроился. Ну а память услужливо стала подсовывать мне наиболее подходящие эпитеты для описания произошедшего. И этих эпитетов оказалось поразительно много.

Когда даже небо, казалось, немного покраснело то ли от стыда то ли от гнева, поток матов постепенно пошел на убыль. И вскоре совсем иссяк. Выговорившись, я в сердцах сплюнул в лужу, в которой до сих пор стоял и пошел к оторопевшим храмовникам. Видимо, ТАКИХ слов от воскресшего кумира они не ожидали.

– Ничего себе! – восхищенно протянул Крад, и остальные его поддержали. – Не знал, что грязь настолько боится ругательств, иначе бы учил послушников не как лучше всего очистить одежду в пути, а как покрепче ее обматерить. Я в недоумении посмотрел на него, не понимая, о чем идет речь.

«Ну, свалился немного в грязь. Что тут такого?» – недоумевал я и на всякий случай еще раз оглядел себя. И не зря.

Тогда как все храмовники благодаря их завидной реакции сумели извернуться и упасть на ноги, изгваздав при этом только сапоги и часть плаща, я рухнул в лужу полностью, но сейчас сторонний наблюдатель вряд ли поверил бы мне на слово. Потому что сейчас моя одежда была чиста как никогда. Пожалуй, в грязи оставались лишь немного сапоги, да нижняя часть плаща. Но их я испачкал, когда выбирался из лужи. Все остальное же было чистым, как в первый день творения, и не сверкало лишь по причине черного цвета.

– Научите? – спросил кто-то из храмовников, Вирна кажется.

– Как только сам пойму, как у меня это вышло, так сразу и отвечу на твой вопрос.

– Ландо, отдохнули немного и хватит! – взял дело в свои руки Крад. – Нам еще до города тащиться, покупать там лошадей и несколько дней ехать до Эрдана. Так что чем быстрее мы пойдем, тем раньше закончим. А значит пошли, а еще лучше – побежали!!!

Храмовники недовольно забурчали, но все-таки неохотно пошли в нужную сторону, постепенно переходя на бег. Я последовал за ними. Сначала пешком, а затем бегом. Боги, знал бы, что храмовники ТАК бегают, никогда бы не согласился с приказом Крада, а потребовал ме-е-е-едленной пешей прогулки. Но момент был упущен, и ничего не оставалось кроме как бежать наравне с остальными.

«Боги, и ради этого я выздоравливал?! – думал я, стараясь тем самым хоть чуть-чуть отвлечься от протестующе вопящих мышц. – Неужели только для того, чтобы сдохнуть сейчас? Нет, хватит с меня этого! Сейчас остановлюсь и спокойненько пойду пешочком. А они, если так спешат, пусть бегут хоть до бесконечности».

Но совершать задуманное я не спешил. Просто отчего-то безумно не хотелось показывать кому бы то ни было свою слабость. И поэтому стиснув зубы я продолжал бежать. А на смену усталости и лени приходили совсем другие мысли. Злые.

«Хрен вам! – осатанев, думал я. – Если храмовники правы, то я – Основатель, и этот бег для меня мелочь. Значит, когда-то в прошлом я не боялся выйти против армии орков. И поэтому сейчас не имею права уступить. И я не уступлю никому и ничему. Никогда! Я – символ ордена. Его знамя. И я не имею права на слабость. Потому что это моя судьба. И моя жизнь. А значит, я не уступлю».

Так думать было гораздо легче и приятнее. Боль и слабость под давлением самовнушения отступили и теперь я чувствовал лишь неземную легкость во всем теле. Казалось, что сейчас я смогу добежать до края света и не запыхаться. Сейчас любые проблемы виделись мне мелкими и незначительными. Для их решения хватит слабого сосредоточения. Я чувствовал себя всесильным. И от этого чувства хотелось смеяться и плакать одновременно. Но я лишь улыбался, чувствуя себя бесконечно счастливым и готовым на любые подвиги. «А почему бы и нет?» – мелькнула озорная мысль.