Люциан Ферр - Чужая жизнь

– Давай в гостиницу, – немного подумав, ответил я.

Кучер кивнул и через небольшую дверку вылез на козлы. Я же принялся разминать мышцы, затекшие во время сна. А проспал я изрядно. Когда я потерпел поражение в борьбе со сном, солнце только-только перевалило за полдень, сейчас, мельком глянув в окно, я обнаружил, что огненный шар начинает свое ежедневное восхождение по небосклону. Выходило что-то около суток.

– Нехило я поспал, – с удовольствием зевнув, протянул я, а потом вдруг скривился. – Проклятье! Совсем чуть-чуть не дотерпел. Теперь вот гадай, раньше их я в город попал или нет. Блин, что за невезуха вечная?! Где же ты сейчас?.. Где?..

Постепенно все мои мысли перетекли на Лиз. Я безумно хотел ее видеть и ничего не мог с собой поделать. Меня неудержимо тянуло к ней. И если первое время я мог бороться, то сейчас не было никаких сил противостоять. Любые попытки отгородиться или отвлечься на что-нибудь другое пропадали втуне.

Окружающий мир поблек и отошел куда-то в сторону. Образ девушки, которую я практически не знал, возник перед глазами. Не знаю, сколько времени я вглядывался в него. Да и мне все равно, сколько это длилось, главное, что вспоминая ее, я, наверное, впервые за многие годы чувствовал себя по-настоящему живым. Я чувствовал себя нужным. Нужным не в качестве знамени или за приписанные мне заслуги. А просто нужным как человек. Возможно, это самообман. Даже, скорее всего, именно он. Но меня это не задевало. Я был счастлив даже той иллюзии, которую создал мой разум, чтобы не сойти с ума. Подсознание взяло первую симпатию во враждебном мире и замкнуло меня на нее. Пожалуй, без этого образа я бы сломался в первые же дни после возвращения памяти.

«Или чуть позже, – добавило подсознание. – Например, в первые дни после осознания того, что смерть не заберет меня и поэтому придется коротать в том каменном гробу целую вечность. Любой бы сломался. А я нет. Ее образ всплыл в разуме сам собой. Тогда я уже был готов впасть в отчаяние. И я схватился за воспоминание о ней как утопающий за спасательный круг. И держался долго…очень долго. До тех пор, пока разум не спрятался глубоко-глубоко, оставляя действовать исключительно инстинкты».

Мысли лениво двигались в мозгу. Но даже сквозь стену отстраненности я осознал, что в реальности все так и происходило. Я действительно держался за самое светлое воспоминание об этом мире. Девушка, которую я полюбил, в чем боялся признаться даже самому себе.

Я с любовью и умиротворением смотрел на Лиз. Вдруг ее образ стал обретать объем, наполняться живыми красками и запахами. С каждым мгновением он становился все более реальным. Сам не знаю почему, я вдруг затаил дыхание и…

Ощущение такое, будто невидимка со всего маха съездил мне по роже. Затем еще разок и добавил к этому «букету» неописуемых ощущений пинок по ребрам. Пару мгновений я сидел в прострации, а потом сообразил.

– Лиз… ей плохо. Эти сволочи все-таки приехали раньше… Я должен найти ее!!!

Не тратя время на раздумья, я перелез в пассажирскую часть кареты, а затем прямо на ходу выпрыгнул из экипажа. Приземление получилось довольно жестким – кости даже возмущенно хрустнули. Но я прогнал по венам волну огня и моментально загасил боль. После чего я на секунду замер, прислушиваясь к себе. Сейчас я чувствовал, что Элизарре плохо. А еще я чувствовал, где она. И этого оказалось достаточно, чтобы сорваться с места и, не обращая на окружающих внимания, броситься на зов.

Я бежал на зов. Прохожие кто разбегался, а кто просто застывал в ступоре. Но независимо от их действий я все равно не замечал их. Не замечал, потому что сейчас для меня важна лишь цель, а все остальное перестало существовать. Время, пространство, я сам – все отошло куда-то в сторону. Отошло до поры до времени, чтобы опять возникнуть, когда в них появится необходимость.

В какой-то момент меня отпустило. Я будто из омута вынырнул. То перед глазами лишь образ Лиз, и вдруг я стою на краю крыши и смотрю на расположившийся неподалеку замок. Как я сюда попал и что делаю, четко ответить я не смог бы даже за все сокровища мира. Потому что вместо нормальных воспоминаний в голове плавали какие-то рваные образы. В одном из них видятся испуганные лица людей. В другом ощетинившийся короткими мечами строй стражником. В третьих искаженные гневом и страхом лица тех же стражником. Складывалось ощущение, что у меня в мозгу отпечатались снимки, сделанные на ходу дешевой китайской мыльницей. Такие же неудачные, смазанные и просто глупые. Но кроме них вспомнить ничего не удавалось.