Майкл Стил - НОЧЬ В МУЗЕЕ 2. СМИТСОНОВСКАЯ БИТВА

— «Как, как», — передразнил его Джедедайя. — По-моему, всё дело в этой жужжащей коробочке. Ты, Гигантор, слишком давно тут не появлялся. Вот так оно и получилось.

Лэрри отложил электронный секретарь. Еще в былые времена маленький ковбой прозвал его Гигантором.

Поначалу это прозвище Лэрри не нравилось, но он быстро к нему привык.

Октавиус прошелся по краю ящика, держа под мышкой шлем, украшенный пышным плюмажем.

— Дело в том, Лэрри, что в рабочее время нам больше не с кем поговорить.

— Совсем не с кем, бум-бум, — прогудел глубокий бас. Он принадлежал огромной каменной голове с острова Пасхи, стоявшей в углу.

Тут Лэрри заметил, что экспонаты, все до одного, устремили взгляды на него.

— Послушайте, ребята, я завтра же с самого утра пойду на совет директоров. У меня есть что им сказать. Я для нас всё улажу.

— Для нас? — спросил Джедедайя. — Очнись, Гигантор! Никаких «мы» не существует уже два года!

— Что сделано, то сделано, Лэрри, — добавил Октавиус и обвел взглядом остальные экспонаты. — Даже слава Рима однажды подошла к концу.

— Ребята, погодите, может быть, не всё так плохо, — взмолился Лэрри.

Вперед вышел гунн Аттила.

— Муста лавути! Коска миту! — пролаял он.

— Выслушай меня, шеф, — сказал Лэрри и обратился ко всем присутствующим: — Хотите, я расскажу вам о Смитсоновском институте? Это вроде как… высшая лига. Зал славы всех музеев.

— Гигантор, дело не в этом, — сказал Джедедайя. — Дело в том, что нас увозят. Пусть этот Смитсоновский институт будет хоть Шангри-тра-ла-ла, он никогда не станет для нас домом.

— Прости их, Лоуренс. — Тедди похлопал его по спине. — Для нас всех настало время сильных переживаний. — Он обернулся к остальным. — Сегодня последняя ночь, которую мы проводим одной семьей. И я не хочу потратить ее впустую. Кто желает совершить со мной последнюю прогулку в этих священных стенах?

Все остальные кивнули и медленно разбрелись. Одни пошли гулять по нижним коридорам, другие медленно поднялись по мраморной лестнице на второй этаж.

Тедди протянул руку Сэкаджавиа.

— Дорогая! Разрешите?

Он помог ей сесть на своего коня. Она обняла его за пояс и положила голову ему на плечо. Они медленно поехали по музейным залам.

Этот вечер прошел для Лэрри далеко не так хорошо, как он ожидал. Обычно подобные ежемесячные визиты доставляли ему массу удовольствия. Он часто приводил с собой Ника, своего сына. Но сегодня он был рад, что сын остался дома. И он, и его друзья грустно коротали время за пустыми разговорами.

Близился рассвет, за окнами посветлело. Экспонаты медленно побрели к своим ящикам. Лэрри попрощался с гуннами и неандертальцами, и те покорно улеглись в контейнеры. Ковбои и римляне с диорам вереницами поползли к своим ящикам, точно муравьи.

Тедди и Сэкаджавиа вернулись в вестибюль и спустились с лошади. Бывший президент подал девушке руку, и она осторожно шагнула в свой ящик и легла. Он склонился и нежно поцеловал ее в щеку.

— Счастливого пути, дорогая моя. — Она ласково утерла слезу с его щеки.

Лэрри оставил влюбленных наедине и пошел к остальным экспонатам. Они готовились к дальней поездке. Декстер деловито взбивал солому у себя в ящике.

— Помочь? — предложил ему Лэрри.

Обезьяна сердито сверкнула глазами на Лэрри и покачала головой.

— Не надо? — спросил Лэрри. — Ты уверен? Декстер сердито заверещал и захлопнул крышку ящика, отгородившись от внешнего мира.

Простившись с Сэкаджавиа, Тедди снова сел на коня, протер очки и въехал на пьедестал. Лэрри подошел к нему.

— Тедди, где же ваш ящик?

— Я никуда не еду, Лоуренс, — печально улыбнулся президент. — Я, Рекси и еще несколько знаковых экспонатов остаются здесь. До поры до времени.

— Без таблички? — спросил Лэрри.

Тедди украдкой оглянулся, склонился к нему и прошептал:

— Правду сказать, табличка Акменра останется у него, наверху.

— Что? — изумился Лэрри. Тедди кивнул:

— Они уезжают без таблички, друг мой. К сожалению, эта ночь для них — последняя.

Лэрри потрясенно смотрел, как его друзья заканчивают сборы. Оказавшись вдалеке от таблички, они никогда больше не смогут вернуться к жизни.

— Они ничего не знают? — спросил Лэрри. — Вы им не сказали?

— Бывают времена, Лоуренс, когда маленькая ложь окажется благороднее горькой правды, — прошептал Тедди и улыбнулся Сэкаджавиа. Она закрыла за собой крышку, и его глаза наполнились слезами.

— Как вы переживете это горе? — спросил Лэрри. Тедди выпрямился в седле.