Владимир Кощеев - Проклятые Земли

А потом Алекс-3 нашел дверь, ведущую в святая святых любой армии — в столовую. Наверное, я никогда не забуду, как семьдесят одинаковых морд расплываются в радостной улыбке, штурмуя запасы подпольщиков.

Но даже доедаю свою порцию консервированного мяса, я не переставал думать, почему никто нас не атакует. Происходящее и так напоминало бред, а теперь — так подавно. Неужели те пятнадцать бойцов — это вся охрана комплекса? На них не было ни раций. Вполне возможно, нашлись бы камеры или даже вшитые чипы, но пока все говорило об одном — бункер лишен связи с внешним миром.

И на самом деле это оправдано. Стоит кому-то засветиться в Сети отсюда, Власти узнают. И тогда Подполью не отсидеться в сторонке — к ним обязательно нагрянут гости с оружием наперевес и неудобными вопросами, почему здесь так много совершенно одинаковых людей. Точно!

— Нам нужна Сеть, — объявил я.

— И что ты предлагаешь? — вставил, пережевывая кусок мяса, 14-й. — Покричать, нет ли у кого наладонника?

Я пожал плечами.

— Просто держите в голове. Как только любой из нас найдет способ сообщить наше местоположение, Власти пришлют своих бойцов.

— Почему ты уверен, что мы в Подполье, а не у Властей? Такие технологии, — красноречиво обвел нас всех рукой 81-й, — вряд ли горстка отщепенцев могла бы себе позволить…

Я тяжело вздохнул. Не объяснять же, что в обратном случае нам всем проще пустить себе по пуле в лоб. Тягаться с Властями — не моего уровня дело. Никогда не был я борцом с режимом, да и нравится он мне, черт возьми!

Впрочем, думаю, остальные придерживались того же мнения. Все-таки, мы же клонированные! И при этом стали проявлять индивидуальность. Пускай сейчас это выражалось в присутствии столового прибора — кто взял вилку, кто ложку — или ел руками, как дикарь. Но это уже ставило вопрос — почему мы вдруг начали различаться?

Если вспомнить мои выводы, что любого человека, запихнув в Проклятые Земли, можно проверить на лояльность, то сейчас происходит совершенно обратный процесс. Мы больше не одинаковы, значит, программа дала сбой. Вполне возможно, среди нас изначально не было оригинала, может быть, мы были выращены прямо здесь, а взятый за основу настоящий Алекс уже давно стал компостом.

Что если после сотворения Макса Второго, Власти не остановились на достигнутом и пошли клепать не только механические ИИ, но и полноценные личности, считающие себя людьми?

Отставив пустую банку и бросив ложку в раковину, я первым поднялся из-за стола и пошел сменять стоящих на страже клонов. И только уже шлепнув по плечу 59-го, который с радостью отдал мне автомат, я понял, что был единственным, кто вообще оставил прибор не в банке.

Сколько нужно программистов чтобы взломать одну локальную сеть? Нам хватило двадцати трех клонов, чтобы вскрыть защиту за минуту.

Сеть в исследовательском комплексе отсутствовала. Внешний источник подключался с периодичностью в двенадцать часов всего на несколько наносекунд, чтобы отправить полученную информацию в специальное хранилище. Пять минут ушло, чтобы расшифровать данные и вскрыть готовые к отправке пакеты.

— Бред какой-то, — я опустился в кресло перед старинным монитором.

— Не бред, — сохранивший большую невозмутимость Алекс-3 продолжал вчитываться в строчки. — Это исследовательская лаборатория 156.

— Значит, где-то есть еще как минимум 155 таких же фабрик, где клепают клонов, — вставил Алекс-81. — И никакой информации, кого именно. Вполне возможно, там сейчас лежат еще 282 Алекса.

— 284, - поправил я. — Ты забыл тех двух, что остались киснуть в биокапсулах.

— Ну, судя по отчетам, — сообщил 91-й, потирая переносицу, — эти двое сдохли уже очень давно.

— И нигде упоминания, кто же настоящий.

Я не видел, кто это сказал. Но напряжение в комнате резко усилилось. До сих пор они искали, кто из нас — оригинальный Алекс. Похоже, мысль, что настоящего может и не существовать, так и не пришла в их головы. А если пришла — не нашла в них отклика. Ведь если есть клоны, должен быть тот, кого клонировали?

Хотя современный мир и предлагает вырастить кого угодно из пробирки, но допускать подобное, примеряя к себе — чересчур. Даже сюр трех сотен одинаковых людей можно осознать, свыкнуться. А вот с отсутствием прототипа — не так просто.

— Так, нет времени раскисать! — хлопнув по подлокотнику, заявил я. — Сороковые, на вас пеленгация. До сеанса связи еще три часа, скажите, где мы находимся! Шестидесятые — на вас защита комплекса. Судя по данным, здесь шестьдесят восемь работников, мы убили только шестнадцать.