Макс Фрай - 78

Саша вздохнул, написал, что приедет к обеду и выключил компьютер. Очередное самоубийство пришлось отложить на завтра, зато в магазин можно было не идти.

Саша доехал до метро на маршрутке, спустился под землю. У кассы толпилась очередь. Саша вздохнул и провел еще минут десять, переминаясь с ноги на ногу и погромыхивая мелочью в кармане. Когда подошла его очередь, кассирша закрыла окошко и ушла сдавать смену.

Поезд ушел практически у него из-под носа. Саша обреченно встал у края платформы и стал прикидывать, когда лучше прыгнуть на рельсы, чтобы поезд не успел затормозить. Потом вспомнил, что едет в гости, и опять тяжело вздохнул. Платформа постепенно заполнялась людьми. Рядом с Сашей ждали поезда два суворовца, пятеро подростков неопределенного пола, все — в рваных штанах и разноцветных кедах. Сбоку от него стояла жещина с двумя близнецами лет пяти. Мальчик-близнец держал в руке робота-трансформера, девочка — плюшевого серого медведя. Близнецы выясняли, кто сильнее — робот или медведь. Саша вполуха прислушивался к разговору.

«Медведь слопает твоего робота». — «Не слопает. Робот железный, твой медведь сломает зубы и подавится. А робот железный, он никогда не сломается». — «Если его бросить под поезд, сломается». — «Не сломается». — «Сломается». — «Нет, не сломается». — «Нет, сломается».

Саша опять вздохнул и почти сразу взрогнул от отчаянного визга. На рельсы прямо перед ним упал робот-трансформер. Пока Саша с ужасом оглядывался на близнецов, мимо него пролетел серый плюшевый медведь и приземлился метрах в двух от робота. Теперь визжали в два голоса. Мама близнецов, бледная и потрясенная не меньше Саши, пыталась одновременно их ругать и успокаивать. Дети самозабвенно орали. Саша встретился взглядом с женщиной и понял, что ему не отвертеться.

Он присел на корточки и встряхнул близнецов. — Не орите, — сказал он. — Сейчас я их достану, только прекратите выть. — Близнецы прекратили. Саша уселся на пол и спустил ноги с платформы. Посмотрел на табло с часами. До поезда оставалось минуты полторы. В тоннеле было темно. Саша легко спрыгнул между рельсами, стараясь не задеть ни один провод, смутно помня, что контактный рельс где-то сбоку под платформой. Люди на станции притихли и смотрели на него как на сумасшедшего. Саша поднял робота, бросил его мальчику. Сделал два осторожных шага, поднял медведя. В этот момент в начале платформы раздался свист — вдоль желтой ограничительной линии бежала дежурная по станции и не переставая свистела в милицейский свисток. Саша растерянно посмотрел на нее. В животе у него раздалось странное бурчание, что-то заворочалось и зашевелилось. Левой рукой — в правой сжался медведь — Саша полез под свитер и нащупал свисающий на шнуре вибрирующий мобильный. Номер высветился незнакомый.

Саша автоматически нажал на кнопку и сказал «Алло».

«Саша? Саша, это Маша» — сказала трубка. Саша перестал дышать, слышать и соображать. Люди на платформе замахали ему руками и начали широко открывать рты.

«Привет, — сказал он телефону. — Как дела?»

Дежурная стояла уже напротив Саши на платформе и тоже махала ему руками, продолжая, видимо, свистеть. Саша ничего не слышал, кроме машиного голоса в трубке.

«Дела хорошо, — отвечала Маша. — Я тут уезжала на пару недель в командировку. Я только сегодня получила твое письмо, а ты, оказывается, уже уволился».

«Нуууу…» — сказал Саша и услышал свой голос как будто в кинотеатре с долби-стерео. Его «ууууу» длилось слишком долго и шло как будто сразу со всех сторон. Саша переступил с ноги на ногу и растерянно оглянулся. Из тоннеля на него надвигался ослепительный белый свет.

«Саша? — спросила трубка. — Ты меня слушаешь? Я хотела тебе сказать…» Люди на платформе замерли. Поезд несся прямо на Сашу, свирепо скрежеща тормозами. Саша зажмурился и покрепче сжал медведя в кулаке.

«Я тоже тебя люблю», — сказала Маша.

Гарантирует успех любого предприятия, хорошие доходы и приятную, гармоничную жизнь в мире с собой. При неблагоприятном раскладе появляется опасность зазнаться, всерьез почувствовать себя "избранником небес", со всеми вытекающими непригляными последствиями.

Бессмертие, как у нас принято говорить, в конце концов, вопрос традиции. Как всегда, некоторая неточность только придает законченности bon мot , но к традиции мы, безусловно, относимся серьезно.