Макс Фрай - 78

— Граница с Мексикой, — пожал плечами койот. — Мифологическая сила местности. Своей-то сколь-нибудь конкретной веры в тебе нет. Только, вон, упрямство ослиное.

Он ловко увернулся от пущенной стрелы и скрылся в кустах. Александр глянул на солнце и зашагал на юг. До ночи он планировал добраться до границы с Техасом.

— Эскандер, — нахмурился Гефестион. — Ты мой царь, но ты и друг мне. Я прошу тебя как друг, ну не будь ты глупцом. Войска на грани бунта. Нужно уже убираться из этой… с этого края света. Чего, ну чего ты здесь ждёшь?!

— Геф, — Александр ходил из угла в угол, кусая губу. — Ты знаешь, что такое шанс всей жизни?

— Знаю, — раздражённо отозвался Гефестион. — Видел его в Граникусе. И в Иссусе видел. И в Гвагамелах тоже. Я слышу о нём перед каждой битвой. Ты всякий раз заводишь эту песню про величайший шанс в твоей жизни, но, Александр, опомнись, какой шанс может быть в этой дыре?!

— В крайнем случае, — мрачно ответил царь, — присоединю к списку побед ещё и убийство бога.

Вдоль пустынной улицы ветер катил фантик от конфеты, неожиданно яркое пятно на фоне серых развалин.

— Ну хорошо, — орал из оконного проёма койот. — Ну доберёшься ты до дома, допустим. Но ведь жены твоей там нет, должен же ты это понимать, идиот! И мир ты не спасёшь!

— Да насрать мне на мир, — задумчиво пробормотал Александр и пошёл конём. Сфинкс ощерился.

— Ну так какого хрена, ты, сын ослицы?!

— Потому что я так хочу, — буркнул Александр и взял ладью. — Шах и мат.

Сфинкс неверяще уставился на доску, потом взвыл и вцепился когтями себе в лицо. Александр усмехнулся и поднял рюкзак.

— За что, ну за что, спрашивается, мне досталась такая дурацкая мифема? — печально поинтересовался койот у ветхих занавесок. — Ведь как всё замечательно вырисовывалось — последний человек на Земле, случайно избранный полководец Апокалипсиса. Я его подменяю на действительно величайшего полководца, баланс сил непоправимо смещён, боги и демоны в смятении. Величайшая проказа в моей карьере, её, так сказать, венец. И тут этот сын ослицы…

Щёлкнула тетива, и стрела по оперение вошла койоту в бок.

— Какой-то идиот, право слово, — пожаловался Гермес и со стоном опустился на ковёр, — Я ему предлагаю фаустовский пакет услуг буквально за красивые глаза, нет времени даже придумать какую-нибудь достойную каверзу или крючкотворство, а он что? Стрелу мне в бок!

— Кто? — раздражённо поинтересовался Александр.

— Да этот… Случайный фактор.

— Какой ещё случайный фактор?!

— Ну, самозванец! Я же тебе рассказывал.

— Так убей его и дело с концом.

— Не могу, — вздохнул Гермес и поморщился от боли. — Убийство не мой профиль.

— Тогда я сам его убью, — дёрнул щекой Александр. — Веди!

— А и верно, — оживился Гермес. — Такой расклад мне как-то и не приходил в голову. Действительно, что может быть мифологичней схватки двух героев? Тем паче что результат заранее известен.

От первого удара Александр чудом увернулся. Псих с огромным мечом, выскочивший на него в тот момент, когда он выкуривал из “Мак-Дональдса” баньши, с оружием обращаться явно умел. Александра спасли только рефлексы и всеядность баньши: дико хохоча, она бросилась на пришельца с не меньшим энтузиазмом, чем на Александра. Он, тем временем, успел выпустить в нападавшего стрелу, которую тот ловко отбил кинжалом, и выхватить нож. Против меча он предпочёл бы что-нибудь более внушительное, но чувствовалось, что времени на поиски достойного оружия нет.

Атаку кавалерии Александра войска самозванца отразили. В этом им, конечно, сильно помогло невесть откуда взявшееся на левом фланге болото, но уж такова военная удача. После этого странные лучники противника изрядно проредили конницу Александра; чтобы предотвратить провал центра, ему пришлось вывести под удар фалангу панцирной пехоты. Теперь он копил силы для стремительного лобового броска, благо войск у самозванца явно было недостаточно.

Две атаки психа Александр кое-как отразил, но в третьей тот на обратном ходу ловко хлестнул ему по руке. Он отступил в “Мак-Дональдс”, псих кинулся следом. На пути к кухне он ещё дважды отбивался от атак незнакомца, а потом ему улыбнулась удача: сразу за дверью, на столе, лежал новёхонький разделочный тесак.

Александр торжествовал. Он выиграл два сражения подряд, а в третьем и вовсе разнёс войска противника в пух и прах. Тот, огрызаясь жалкими контратаками, отступал всё глубже и глубже на собственную территорию, а войска Александра буквально висели на его плечах. Наконец, враг был загнан в осаду в собственной столице, и хотя у него откуда-то взялись резервы, Александр не сомневался в победе. Штурм должен был решить всё.