Макс Фрай - 5 имен - 1

— Не сказала бы, что мне все это нравится, — говорю я, — какой-то все-таки странный у вас гуманизм. Эти божества, хоть и мертвые, тоже все-таки чего-то хотеть могут.

— Ничего они не хотят! — Танжи от избытка чувств аж кофе на стол пролил. — Ты же знаешь, ты же сама полумертвая. А они полностью. У них это все в два раза сильнее. Им главное — забыть о том, что они ничего не хотят, вот и упиваются до полного забытья. А тут им это забытье буквально на блюдечке. К тому же, говорят, когда боги исчезают из этого мира, они появляются где-то еще.

— Но это только говорят, — повторяю я слова Кадарула.

— По крайней мере, это шанс, — Танжи готов, видимо, до последнего вздоха все обездоленные обратные стороны защищать.

— Такие вот дела, Каф, — моя обратная сторона решила в наш малоконструктивный диалог вмешаться. — Дальше вам самим решать, конечно. Можете рассказать Киолу, и он тут же все это безобразие прекратит. Просто закроет вход в этот мир. Или в этот город. Это ему под силу. Но ты подумай все-таки. Вы все подумайте. Потому что Танжи правильно говорит. Местным мертвым божествам это все тоже не очень приятно. К тому же, несколько дней у них есть, чтобы насладиться всеми прелестями местного существования. Более, чем достаточно, пожалуй.

Я молчу, думаю про всех, кого нам тут встретить довелось и понимаю, что может и правы эти обратные стороны. Может.

— Ладно, ненаглядная моя, прощаться нам надо. Мне очень тяжело в этом мире находиться. Да еще и рядом с тобой. Разные высшие силы не одобряют. Боятся. Ну, я объяснял тебе в прошлый раз. Так что я сейчас исчезну отсюда потихоньку. Дай кто-нибудь, свидимся при других обстоятельствах, за спиной у всяческих высших сил. И по одну сторону этих дурацких баррикад. Танжи тебя обратно проводит. Ему хорошо, он этому миру уже почти принадлежит. А вы просто подумайте, пока обратно будете ехать, — с этими словами моя обратная сторона допивает свой кофе и исчезает, как и обещал. Только не потихоньку, а весь сразу.

— Вот так вот, — говорю я в пустое пространство, которое на месте моей изнанки образовалось. — Самое сокровенное какое-нибудь, и то против тебя окажется. Дурацкий все-таки мир.

— Это очень правильный мир, поверь мне, — Танжи закурил и протянул мне пачку. — Один из самых правильных. Просто у всякого есть эта самая обратная сторона. И у миров, и у порядков, и у событий. А помнить об этом тяжело. Вот и получается такое.

— Ладно, — говорю я, вставая. — Пойдем, отведешь меня обратно в Оггльо. Мне еще надо друзей всяческими новостями обрадовать. Одно счастье, уедем отсюда наконец-то. Не лучшее место для живых божеств. Как ты тут обретаешься, не понимаю.

— Это временно, — ответил Танжи и неожиданно сплюнул через левое плечо. — Очень надеюсь, что временно.

Около Оггльо Танжи остановился.

— Мне надо в Гориип возвращаться, а то там мои собутыльники ждут, не дождутся, наверное. Они ко мне привыкли. Я для них незаменимая деталь интерьера. Опять же, всегда есть у кого сигарету стрельнуть, — сказал он и подмигнул.

— О, хорошо, что напомнил, давай-ка я у тебя еще парочку житанин позаимствую, а то кто его знает, что мне из моего блока достанется. Там ведь марка сигарет от настроения Киола зависит. Такой вот подарочек.

— Да, не повезло, — улыбнулся Танжи, отдал мне пачку и пошел в сторону Гориипа. Прошел десяток шагов, обернулся и отсалютовал. Потом все-таки заговорил — Вот еще что. Если Киол создаст Адоесс, с тебя кофейня.

Я улыбнулась, кивнула и пошла в Оггльо, вытаскивать оттуда своих Пинкертонов при исполнении.

Пинкертоны, правда, ничего особо не исполняли. Терикаси продолжал общаться с Янаропай, а Лянхаб, очевидно, с Оггльо. Я улыбнулась Кадарулу, который продолжал в одиночестве пить водку, и подошла к Терикаси. Янаропай от меня по инерции шарахнулась.

— Пойдем, друг мой, — говорю я, отпивая Блади Мэри из его стакана. — Есть один очень серьезный и окончательный разговор.

Терикаси посмотрел на меня ошалело, но встал все-таки, раскланялся с Янаропай и направился к выходу.

— Еще Лянхаб забрать надо, — остановила я его. — А то она с Оггльо до утра может проворковать.

— Это точно, — улыбнулся он. — А что случилось все-таки?

— Ну, как тебе сказать, Терикаси. Все, пожалуй что. Все уже случилось. Нам осталось только решать.

Лянхаб с Оггльо, как и предполагалось, продолжали весьма живо общаться, обмениваясь взглядами разной степени огнеопасности. Я ее бесцеремонно за шкирку оттащила, объяснила, что мы очень скоро едем домой, а до того мне еще рассказать многое надо и мы, попрощавшись с Оггльо, пошли к Терикаси, который весь извелся и искурился в ожидании того, что же я все-таки расскажу.