Яна Паувел - Алый - цвет боли

— Прости…

Тихий шепот был мгновенно поглощен голодным пространством, но слово я расслышала. Вздрогнула, но не остановилась.

— Прости… Я ничего не помню… Но я не имел права так с тобой поступать.

Я повторно вздрогнула и ускорилась. Он говорил что-то еще, но я уже не слышала. А через несколько шагов и вовсе перестала слышать что-либо. Ощущение глухоты вернулось. Чтобы не сходить с ума, я начала напевать какую-то песенку из давно забытой рекламы. Напевая себе под нос, я брела вперед и старалась не волноваться. В какое-то мгновение окружающее пространство начало нещадно давить на меня. От неестественной тишины звенело в ушах, казалось, будто я зависла в воздухе и сколько бы я не двигала ногами, сдвинуться с места не получалось. В конечном итоге пропало и ощущение твердой поверхности под ногами, но, прежде чем я начала паниковать, меня выбросило на свет.

Дезориентированная, я не сразу поняла, где нахожусь. Но когда глаза выхватили освещенный лунным светом домик, мне мгновенно полегчало. Облегченно вздохнув, я побрела к дому, зябко кутаясь в покрывало. Уже в доме я забралась в кровать и старалась держать глаза открытыми. Почему-то все время казалось, что стоит мне закрыть глаза, и я вновь очнусь в том жутком месте.

Для меня до сих пор оставалось загадкой, как я там оказалась, но возвращаться, чтобы проверить это, я не собиралась. И как назло, Алекс не спешил возвращаться, и потому я мучилась до самого рассвета, боясь засыпать. И лишь когда первые лучики света начали пробиваться сквозь плотные портьеры, я незаметно для самой себя уснула беспокойным сном.

Проснулась поздно с больной головой и раздражающим чувством голода. Что удивительно, голод был самим обычным — человеческим. И захотелось почему-то пельменей. Выбравшись из одеяла, я потянулась всем телом и смачно зевнула. Потерев кулачками глаза, побрела в направлении кухни. Часы на стене дали понять, что я умудрилась проспать не только завтрак, но и обед, более того, время неуклонно приближалось к ужину.

Зевнув еще несколько раз, я сбежала вниз по лестнице и заглянула на кухню. Алекса там не было. Я сонно нахмурилась и нервно прикусила губу.

— Алекс? — в ответ тишина.

Я прикусила губу и зашла на кухню. Вчерашняя посуда стояла на полотенце и уже давно высохла. А значит, демон здесь со вчерашнего ужина не появлялся, он убрал бы ее в шкафчик. Усилием воли я подавила преждевременную тревогу и заглянула в холодильник. В кастрюли даже не заглядывала. Обшарила глазами холодильник, не нашла искомого, вспомнила, что пельмени обычно в морозилке хранятся — открыла морозилку. Взгляд скользнул по грудам замороженного мяса и овощей. Пельменей нигде не было. И я, главное, точно их бы купила. И они стояли бы у меня на самом видном месте. Да они бы вообще у меня всю морозилку занимали, потому что только их я и умела хорошо готовить. Захлопнув морозилку, я невольно скривилась. Есть хотелось неимоверно. И прежде я бы не поленилась — переоделась и сбегала бы в ближайший магазин. Теперь же мне это было недоступно.

Постояв несколько минут возле холодильника, я снова его открыла. Мой взгляд упал на кастрюли. Открыв первую из них, я заметно скривилась и вернула крышку обратно. Овощное рагу меня не вдохновило. Под второй крышечкой нашлось тушеное мясо. Я несколько минут сверлила его глазами, после чего вернула крышку на ее место. В третьей кастрюле оказался рис.

Вздохнув, я достала кастрюлю с тушеным мясом и оттащила на стол. Несколько долгих минут я возилась в поисках хлеба. Найдя его, окромсала себе кусочек и макнула в кастрюлю. От холода сочная подлива превратилась в подобие желе. Пришлось вставать и подогревать. Чудом не спалив кастрюлю, я смогла таки подогреть себе еду и вкусно поужинала. Помыв опустошенную кастрюлю, разложила вчерашнюю посуду в шкафчике и села обратно за стол. Весь день я проспала, а потому сил у меня было много, как и энергии. А вот девать ее было некуда. Еще и Алекс куда-то запропастился. Нет, вначале я не волновалась. Мало ли, что могло произойти. Может, он в кои-то веки решил от меня отдохнуть. Но когда время перевалило за полночь, я начала нервничать. В итоге, когда вернулся уставший и немного раздраженный Алекс, я была нервная, взволнованная и откровенно злая, а скатерть, укрывающая стол, обзавелась четырьмя дырками и еще тремя порезами. Я говорила, что у меня ногти стали необычайно крепкими?

— Алекс? Ты почему не спишь? — удивленно поинтересовался парень.