Роб Макгрегор - Индиана Джонс и Хоровод великанов

– А говорю я о мифах и легендах, двух взаимосвязанных, а зачастую и смешиваемых предметах псевдоистории. В худшем случае легенды и мифы являют собой слухи и враки, ибо порождаются невежественным и суеверным народом. Вот почему многие археологи стараются не приближаться к ним на расстояние пушечного выстрела, даже если те напрямую относятся к их работе.

Его глаз осмотрел сидящих, миновав, однако, Дейрдру. Девушка тем временем гадала, заметил ли ее Джонс в Тауэре, куда она отправилась вслед за ним, в надежде углядеть приставленного Адрианом шпика. Ей хотелось передать через шпика Адриану сообщение, что если хоть кто-нибудь, хоть когда-нибудь станет следить за ней или за Джонсом, то Дейрдра сообщит в полицию. Но шпика нигде не было видно.

– Хотя не следует слепо принимать мифы в качестве объяснения событий прошлого, для археолога было бы не только разумно, но уместно и необходимо изучить те, которые относятся к исследуемой культуре. Практически в любом мифе содержится крупица истины, сокрытый смысл или ниточка, ведущая археолога в нужном направлении.

Один из студентов поднял руку.

– В учебном плане эта тема не указана, профессор Джонс.

– И не должна. Я сам ее добавил.

– А ее надо будет сдавать? – поинтересовался еще кто-то.

Джонс поглядел куда-то в дальний угол, будто его отвлек шум в коридоре. Дейрдра почти физически ощутила, как он огорчен столь банальными вопросами, и посочувствовала ему. Наверно, он даже не хотел их слышать.

– На экзамене вам будет дан дополнительный вопрос для письменного ответа. А теперь, раз мне позволено продолжить, я хотел бы поведать вам историю. Притом весьма старую.

Дейрдра откинулась на спинку стула, заслушавшись, как Джонс излагает древнегреческую легенду о людях, живущих «за северным ветром». Рассказ был ей хорошо знаком, но вот интересно, куда клонит профессор?

– Судя по описанию Гекатея, этот остров почти наверняка является Британскими островами, – закончив рассказ, сообщил он. – Хотя мы, несомненно, должны поставить под вопрос заявления, будто женщина по имени Латона была рождена на этом острове от великанов и позднее дала рождение бессмертному богу – рассказ этот недвусмысленно свидетельствует, что древние греки и отдаленные предшественники кельтов знали друг о друге. Итак, что же можно заключить об этих легендарных гиперборейцах?

Дейрдра заметила ожидание в его направленном в ее сторону взгляде. Но, имея прекрасный ответ на вопрос, она даже не шевельнула скрещенными на парте руками. В конце концов, Джонс указал на юношу в последнем ряду.

– Быть может, гиперборейцы совершили путешествие на юг и могли посетить Дельфы, где царил культ Аполлона, – сказал тот. – Потом привезли домой рассказы об этом боге, переходившие из поколения в поколение.

– Ладно, – ответил Джонс. – Но не забывайте, что миф – греческого происхождения. Откуда было грекам знать, что Аполлон навещал остров гиперборейцев каждые девятнадцать лет?

Кто-то еще поднял руку.

– Возможно, греки как-то раз навестили берега Британии и обнаружили, что здесь, как и у них на родине, поклоняются богу солнца. Так что они лишь додумали, будто это Аполлон, что он навещал остров и что его мать родилась тут.

– Такое возможно, – кивнул Джонс. – Но греки, несмотря на все свои достижения в архитектуре и скульптуре, математике и астрономии, в географии были не сильны. Они не вошли в историю, как великие путешественники, под стать финикийцам, египтянам или тем же кельтам. Но отдельные греки могли тронуться в путь на свой страх и риск, и путешествовать вдоль караванных путей, проложенных другими.

Взгляд Джонса снова задержался на Дейрдре. Она понимала, что он буквально умоляет ее принять участие в дискуссии, но замялась.

– А теперь давайте рассмотрим легенду Стоунхенджа.

На этот раз Джонс поведал рассказ, даже более знакомый Дейрдре, нежели легенда о гиперборейцах. Дело произошло около 460 года, после отплытия римских легионеров из Британии. То был период великой смуты, когда саксонцы под предводительством Хенгиста не прекращали нападений на бриттов, которыми правил Вортегирн.

– В конце концов, между соперниками должны были состояться мирные переговоры, и решено было сойтись без оружия. Но Хенгист велел своим людям спрятать мечи под одежду, и мирные переговоры обратились в кровавую бойню, во время которой полегли сотни британских знатных мужей. Вскоре после того Аврелий Амброзий, взращенный в британском изгнании, отплатил за убийство Вортигерна, короля Англии, и Хенгист был лишен власти. Амброзий решил увековечить массовое побоище, возведя на месте кровопролития памятник.