Ольга Табоякова - Все дороги этого мира

- Я что твой учитель?

К разговору присоединился повар Грим, подошедший обсудить, кто из кодров понесет его поварской сундук:

- Ты удивляешь меня, Хэсс. Ты же поэт, по крайне мере в душе, послушай он сказал совсем другое.

Все молчали. Хэсс еще раз повторил про себя, что услышал от Эльниня.

- Он сказал, что он мой ученик. Значит, что я его учитель?

- Хэсс, ты уже сделал вывод, который тебя к чему-то обязывает, - Грим не собирался уходить. Этой историей он собирался поделиться в Клубном Кафе, чтобы кто-то из литераторов воплотил на сцене.

- Он решает, что он мой ученик, и это его дело. Правильно?

- Правильно, - повар согласно махнул рукой.

- Ты не обязан решать, что ты его учитель, - Вунь стоял на камне, и усиленно дергал Хэсса за рубашку.

- Я готов признать, что я твой ученик, - Эльнинь неосознанным движение потеребил серьгу.

- Отлично, - Хэсс понадеялся, что его обошел очередной кувырок судьбы.

- Да, - Эльнинь будто не заметил радости нового учителя. - Теперь надо подождать, когда ты признаешь, что ты мой учитель.

Дыхательные упражнения пришлось проделывать уже в двойном размере, и тогда Хэсс сумел продолжить разговор.

- Я вот думаю, надо мне к хорошему колдуну сходить.

Его несвязанное ни с чем желание сходить к хорошему колдуну, внесла замешательство в разговор.

- Зачем? - рискнул спросить Вунь. Он нахмурился, такие идеи ему чрезвычайно не нравились.

- Слишком много на меня свалилось, - Хэсс постарался, щадя чувства Вуня, помягче сформулировать свои претензии к жизни.

- Давай к матери Валай, - расцвел Вунь. - Она должна быть где-то здесь.

- Найди ее, пожалуйста, Вунь.

Вунь привел матушку Валай, когда удалился повар Грим и ушел Эльнинь. Маленькая женщина произвела на Хэсса приятное впечатление. Они поприветствовали друг друга. Пока Хэсс садился на камень, на котором раньше стоял Вунь, матушка Валай очутилась на ветке, рядом растущего дерева.

- Вунь, малыш, погуляй, - попросила матушка.

- Я что? Я пойду, ты его береги, - Вуню хотелось остаться, но такие разговоры следовало вести с глазу на глаз.

- Ты хотел поговорить? - матушка Валай лукаво улыбалась. Улыбка отражалась в ее глазах.

- Я хотел, чтобы меня посмотрели. Знаете, колдуны же умеют, - отчего Хэссу было легко рассказывать ей о своих проблемах. - Я не понимаю, за короткое время на меня свалилось столько, что это похоже на колдовство.

- Что с тобой случилось? - Хэсс услышал такое сочувствие и дружественный интерес, что стал рассказывать о своих делах свободно и легко.

- Я попал в труппу к актерам случайно. Мне надо было уехать из города. Но до этого погиб мой самый близкий человек, при этом пропали опасные ценности. Потом я не умею писать стихи, но в труппе мне пришлось быть лекарем. Я познакомился с Вунем, и стал личным духом. Мне снился учитель, тот самый погибший. Иногда я его физически чувствую за спиной. Еще орк огорошил, что может я наследник какого-то страшного барона из диких. Но до этого серьга, которую принес Вунь меня завела в странное место, и там была история с Эльнинем, который теперь решил, что он мой ученик. Нашел себе учителя, бодяжник. Неожиданно выяснилось, что я глава кодров, и меня отправляли распутывать дороги. Еще рыбка эта странная мне досталась, или я ей. Обычно люди ей желания для себя загадывают, а я для нее. Алила не хочет со мной встречаться. Одольфо заставил поклясться, что я закончу его ненормальную рукопись. Что с мной такое твориться и кто это творит?

Хэсс остановился, ему стало неудобно перечислять странности своей жизни.

- Обо всем этом я знаю, или почти обо всем, Хэсс, - матушка выбирала слова. - Такие вещи иногда случаются.

- Просто так? - Хэсс не верил в совпадение такого количества случайностей. - И никто этому не способствует? Мне что-то слабо в это верится.

- Посмотри на результат, - подсказала матушка.

- Результат? - он все еще не понимал ничего.

- Что с тобой такое сейчас? Скажи мне, что у тебя появилось такого, что тебе не нравится? - матушка варьировала слова, чтобы Хэсс сам догадался.

- Мне не нравится в себе? - собеседник дергал себя за ухо. - Не понимаю, матушка Валай.

- Совсем для непонятливых. Что тебя тяготит?

- Все эти обязанности, обязательства и вещи, - Хэсс выпалил скороговоркой.

- Ты будто связан? - матушка спрыгнула с ветки. Хэсс отметил, что прыгала она легко, примерно так, как он видел это у акробатов.

- Да я связан, привязан по рукам и ногам, - согласился он. Не видя на себе этих пут, вор их чувствовал.