Ольга Табоякова - From Moscow to love

Елисей опять-таки вздохнул. Это "склонен думать" говорило, что фотограф истинно несчастен. Он не может понять себя или принять. Лекарю подумалось, что он весьма удачлив. Еще ни один город не пытался сменить ориентацию. Елисею на секунду представилась подобная проблема в масштабах его деятельности. Как действовать, он не мог себе даже вообразить. Хорошо, что город не мог подслушать его мысли.

Город же мысленно ухмыльнулся. Все же люди настолько же наивны, насколько и забавны. Если бы не их мысли, то он бы, пожалуй, не вынес этих суетливых людей, а так ...пусть живут.

- Ээээ, - историст уже и сам был не рад, что начал разбор полетов, кто счастливее, а кто круче.

- Любить можно по-разному. Не всем дано даже это понять, - гнул свое угнетенный фотограф.

Дальше историст ляпнул то, что могло перерасти в драку:

- Я ведь не об ориентации, я о том, что вы несчастны с партнером или без него, - попытался оправдаться Семен.

"Уж лучше был он заткнулся", - по привычке к мирному сосуществованию подумал Елисей, а потом вспомнил, что городу нравятся острые ситуации. "Пусть ругаются", - мысленно разрешил он этим двоим. Остальные молчали. Они умели игнорировать все, что их в прямую не касалось.

Водила вдруг решил вмешаться.

- Мы пришли сюда обсудить именно это? - послышался над всеми этими нелепостями его хорошо поставленный голос.

- Нет, - очень четко ответил Елисей. Все же привычка к душевному комфорту собеседников взяла в нем верх над необычным желанием депрессивного города.

- Мы ведь занимаемся городом. Этим красивым, величественным и очень глупым городом. Так? - Водила сказал все правильно. Городу нравилось быть в их глазах "красивым и величественным", но отнюдь не "глупым".

- Позвольте, а почему глупым? - лекарь мгновенно вступился за город.

Недовольное ворчание послышалось и со стороны остальных присутствующих.

- А потому как вы, уважаемый Елисей, скрыли от нас цель этого ужина, - Водила, имя которого было Петр, отвечал четко и чеканно. Это дарило его словам еще больше веса и значимости.

- А как это связано? - лекарь пока еще не понял логической цепочки.

- Никак, - неожиданно для всех ухмыльнулся Петр. - Просто я проверял совпадает ли написанное в приглашении с тем, что происходит на самом деле.

- Ясно, - склонил голову лекарь.

Гостей не устраивало, что их используют в темную. Елисей чувствовал, что надо что-то сказать.

"Хех", - прогудело в головах присутствующих, - "Хотелось бы порадоваться".

- Это город, - потрясенно заметил историст.

Лекарю было не привыкать слышать глас городов. Судя по выражению лиц Водиле, Дорожнику и Шансовику тоже. А вот Историст шибко удивился. Прошлогодний человек отнесся к этому очень спокойно. Фотограф все еще пребывал в волнениях за собственную ориентацию.

- Так зачем же вы все так обставили? - Петр все вопросительно посмотрел на хозяина вечера. - Зачем мы вам нужны?

Елисей задумчиво помешал кофейную гущу в чашке. Обманывать этих людей себе дороже, но рассказывать все как есть ему не хотелось.

- Вы - это лекарство, - признался, наконец, лекарь. - Я занимаюсь городами, а этот прихворал. Вот я и организовал эту встречу.

- Вы пытаетесь его развлечь что ли? - возмутился фотограф. Чем-то ему не понравилось быть развлечением для города.

- Я пытаюсь поднять ему настроение, - тонко поправил его Елисей.

- Нашими историями? - не отступал настырный Водила.

- Нами? - вслед за ним уточнил "Прошлогодний человек".

Елисей кивнул.

- Я думаю, что должен рассказать свою историю, - лекарь уже знал, что это единственный способ сохранить со всеми нормальные отношения. Он просто встанет на один с ними уровень. Не будет хозяина и гостей. Будут люди с их разными историями.

- Отлично, - благостно разрешил Петр.

Лекарь не заподозрил, что целью манипуляций Петра было как раз обещание услышать рассказ Елисея.

- Так мы слушали вас, - напомнил Петр.

Сейчас уже казалось, что это Водила - хозяин вечера.

Вадим вздрогнул.

- Мы вроде бы обо всем поговорили, - сумрачно заявил он. - Даже подробности моей интимной жизни обсудили.

- Не скажите, - Водила пожал плечами. - Все, что вы рассказали не имеет большого смысла. А ведь в вашей жизни смысл есть, несмотря на то, что другие, - здесь Петр коротко глянул на смешавшегося историста, - его не видят.

- Смысл? Вы ищите смысл? - взвился фотограф. Если замечания от Семена он не воспринимал всерьез, то каждое слово Водилы казалось ему весомым.

- Нет, мы ищем лекарство от скуки для этого города, - честно, но чуть насмешливо отпарировал Водила.