Дети немилости

Кес, любимый жеребец, пал… он долго кашлял, и сам каманар теперь кашляет — больно, тяжко, самым нутром. В груди клекочет.

Отчаяние, как лошадь, дышало в затылок, смеялось в лицо, как враг, и все сильней, все истовей каманар ненавидел своего сына. Лишившись мудрой дружеской поддержки Наргияса, он без особой радости, но рассчитывал на итаясову демоническую силу и странный провидческий дар. Итаяс предал отца и отчизну. Он вел себя как человек без роду и племени, он отправился на юг, равнодушный к бедам родной земли. Убить Императора? Очередное безумство. Дзерасская девка не родила ему сына, Демон обманулся в ней, и ни о чем не упредило его предвидение. «Не дотянуться до Императора, — думал каманар. — Ничего не выйдет. Мертвецы убьют его, как пса… Он отправился в Рескидду».

Рескидда, город легенд. Рескидда, вечное лето, золотые крыши, мраморные полы.

Арияс зашелся в приступе кашля.

Лонсирему казалось, что он сам стал зеркалом и отражает предстающие ему картины. Но осознавал он намного больше, нежели мог увидеть глазами. Каждое видение заключало в себе полную амплитуду маятника — предысторию и итог, причины и следствия, мысли и чувства всех вовлеченных в события. Маг Выси видел, как Лириния косится на Атергеро — брезгливо, но с долей жалости, которой трудно было ждать от нее, и с долей страха, которого в ней вовсе нельзя было предположить. Маг понимал истоки этих чувств: картина проваливалась в прошлое, атомник падал на скалы Лациат, черное глянцевитое тело дракона струилось в небе… Маг видел Господина Выси, которому грозила смерть от воспаления легких; перед внутренним взором Лонсирема все недолгие годы горца собирались словно бы в один цветной шар. Честолюбивые мечты, радость молодой власти, короткая пора ликований и начало конца… Авилер Кеви в тридцать шесть лет только женился, а таянец к этому возрасту успел прожить жизнь и стать стариком.

«Смотри еще. Решай. Играй же!»

…Не было ветра.

Ни единого движения воздуха, ни единого звука… За огромным окном колыхались темные кроны; стекло так и манило разбить себя, но маятник уходил вперед — в будущем не было сонма осколков, летящих во тьму, только расшибленная рука ныла.

Лонсирем встрепенулся, почуяв еще один маятник.

Амплитуда этого чужого маятника была короче: она уходила в прошлое всего на несколько десятков лет, а в будущее — и того меньше. Но в то же время маятник подчинялся хозяину, как хорошо выезженная лошадь; он не увлекал с собою человеческое сознание, растягивая его во времени и мешая мыслить, он был лишь инструментом. «Так гораздо лучше», — подумал Маг Выси. Собственный его маятник ушел вперед на пару столетий, и Лонсирем облегченно вздохнул: ему предстояло подчинить его в той же мере…

Пару столетий?

Маг Выси?

Лонси снова бросило в холод. Все эти ужасные, огромные мысли он думал с таким спокойствием! Да он ли это?..

«Неважно, — сказала бесконечность, посмеиваясь. — Смотри и играй. Не отвлекайся. Получай удовольствие».

Восток светлел. Расширенными глазами пленник смотрел вдаль. Теперь Лонсирем видел его со стороны. Обладатель маятника был как две капли воды похож на Арияса, только моложе. «Итаяс, — понял маг. — Воин». Он ждал, когда повторится чувство всеведения, начнет разворачиваться свиток, но Демон Высокогорья не пускал в свою душу так легко.

Итаяс не думал ни о чем. Он хорошо знал, что произойдет в ближайшие часы, и был вполне доволен будущим. Хищные инстинкты его раздражала несвобода: он торопил время, желая поскорее услышать, как проносится за оградой сада уаррский паровик.

Больше маг ничего не узнал.

Таянец, утомленный ожиданием, повернулся к окну спиной. Всякое выражение исчезло с его лица, правильные черты его стали неподвижны, словно у статуи. Взгляд прозрачных пустых глаз устремлялся в пространство.

Светло-сиреневые глаза эти заставили Лонсирема вспомнить о еще одном человеке.

И маятник пошел вспять.

Лонси замотал головой и с усилием зажмурился.

— Госпожа, — пробормотал он, — так выходит… выходит… все совсем иначе? И Атергеро — не Воин Выси, и принцесса — не Госпожа? Тогда получается, что Аллендор…

Он совсем смешался. Бесконечность не отвечала. Подождав немного, Лонсирем продолжил рассуждения, пытаясь привести мысли в порядок:

— Получается, что Аллендор — не Королевство Выси, и нечего было бояться нападения Уарры, и посылать поддельных… то есть не поддельных? Что же, — маг встрепенулся, пораженный, — выходит, мы — настоящие?!