Святослав Аладырев - Извек

Он не ошибся: воротина поползла в сторону и в проёме, куражно расставив руки, показалась громадина Рагнара. [20] Рагнар — реальный человек, язычник (г. Москва) Пропуская всадника в распахнутый створ, великан широко улыбнулся и потрепал Ворона за уши:

— Ты вовремя сюда явилась, птица. Овёс ещё остался, да и воду ещё не всю выхлебали.

— А я что, не в счёт? — возмутился Сотник.

Рагнар хохотнул.

— И тебе, сокол, кое-что перепадёт! Давеча, Павка-Тур [21] Тур — реальный человек, язычник, призёр чемпионата «Меч России–98» кабанчика добыл, небось, уже прожарился. Определяй ушастого к кормушке и давай за стол.

Заперев бойницы, стали подтягиваться лучники. Здоровались, хлопали по плечам, вели в избу. Там уже гремели лавки, брякали глиняные плошки. Вошедшему высвободили место у окна, лицом к двери, дабы каждого видел и слышал. Павка-Тур, прозванный за немалый рост Осадной Башней, двинул гостю блюдо с кабаньей лопаткой, в рубленном с солью зелёном луке. Молча ждал, знал, что расспросы хороши после еды. Заметив, как гость быстро расправился с угощением, привстал.

— Подложить ещё?

Сотник спешно замотал головой.

— Лучше с собой малость возьму. Велено быть обратно, не мешкая.

Рагнар понимающе кивнул, взглядом отослал одного из дружинников собирать еду, сам уселся поближе. Извек собрался с мыслями, кое-как передал спутанное поручение воеводы, постаравшись, чтобы засечники поняли общий смысл. В заключении пересказал поучения заморских послов, как надобно жить по новому покону. Засечники кривили лица, играли желваками, но слушали не перебивая. Лишь когда рассказ закончился, раздалось несколько злобных восклицаний и стол вздрогнул под тяжёлым кулаком Осадной Башни. Сотник успокаивающе поднял руки.

— Буянить не велено! Велено быть готовым. Поглядим, чё они замыслили, а там и посмотрим. Тем паче, что от присяги князю деваться нам некуда.

Не сказав больше ни слова, двинулся к двери. Оглянувшись на удрученных ратников, поклонился.

— Благодарень, други, за угощение! Пора мне.

Когда садился на коня, Рагнар вынес берестяной скрутень [22] Скрутень — свёрток, узелок с добром и т. п. с дорожным перекусом. Деловито сунув пищу в седельную суму, хлопнул Ворона по крупу.

— Лети, птица. Да хвост береги, и свой, и хозяйский.

Конь запнулся, осмысливая сказанное, но подгоняемый жизнерадостным хохотом Рагнара, деловито двинулся со двора. Вслед донёсся прощальный скрежет воротины и грохот тяжёлого засова. Ближе к вечеру окоём [23] Окоём, оглядь, озорь — горизонт. начало застилать серой мглой. Свинцовые тучи, медленно наползали на небосклон и, вскоре, равнодушно поглотили белую монету солнца. К месту ночёвки подъёзжали в ранних мышиных сумерках.

Помня давешние косички, Извек подозрительно огляделся, но всё-таки решил остановиться в знакомом месте. Ворон поспешно напившись, подсеменил к костру и, едва не свалив жерди подпорок, примостился между Сотником и навесом. Пока хозяин ужинал, конь бдительно топорщил уши, всем видом показывая, что теперь, до утра будет настороже. Вопреки опасениям, ночь не принёсла никаких неожиданностей и конская грива осталась нетронутой. Наскоро перекусив, Сотник заторопился в Киев. От вчерашних туч не осталось и следа. Ярило блистал во всей красе и Ворон припустил размашистым намётом, рассекая широкой грудью тугой утренний воздух. Придорожная трава щедро брызгала кузнечиками и мелкими птахами. Вот-вот впереди должна была показаться деревня, от которой до Киева рукой подать.

Ворон перебился на лёгкую рысцу. На изгибе дороги сопнул, вытянул голову, пошёл медленней. Извек тоже заметил в разливах высокой травы грязно-белый сполох. Свернув туда, различил, что пятно двинулось. Однако конный пешему не чета, и скоро Ворон уже выпереживал паренька в рванной, забрызганной красным, рубахе. Тот, измотанный погоней, с ужасом оглядывался на дружинника, но всё бежал, спотыкаясь, покуда не запалился и не упал, хватая ртом воздух. Сотник осадил коня, воротился, в недоумении остановился над упавшим. Где это видано, чтобы народ, словно тать, от княжьих ратников бегал. Свесившись с седла, присмотрелся к беглецу, заговорил:

— Ты что сорвался то? Может белены объелся? А подрал тебя кто?

Парубок [24] Парубок — юноша. всё сипел, облизывая пересохшие губы, на всадника поглядывал со страхом и ненавистью. Извек подождал, потянулся к перемётной суме, бросил отроку флягу. Тот жадно хлебнул, плеснул воды в ладонь, вытер чумазое лицо. Оглянулся на дорогу, по которой ехал Извек, что-то смекнул, заметно успокоился.