Эрик Ластбадер - Вуаль тысячи слез

— Ты мне не друг, — глухо проговорил Курган. — У меня был всего один друг. И он погиб.

— Как жаль.

— Его погубило мое коварство.

— Я не боюсь тебя, регент, если ты это имел в виду.

Курган вплотную приблизился к саракконскому капитану.

— Мы многое пережили вместе, случалось всякое. Но если ты решил, что можешь…

— У нас все впереди, регент. Произойдет еще и не такое…

Курган заглянул в бездонные глаза и, будто из глубины, раздался голос Нита Батокссса: «Тебе следует бояться совсем другого».

Чего именно? Что он не может понять?

— За дверью нельзя ни разговаривать, ни шуметь вообще. Кинжалом играть тоже нельзя. Ступай прямо по моим следам. Маршрут, который определил для нас Нит Батокссс, безопасен. Хотя стоит немного отклониться, и сразу натолкнешься на стаю гэргонов, которые вряд ли обрадуются нашему вторжению.

Сараккон повернул ручку большой двери, они вошли.

Зазвенели колокольчики, запульсировали гиперактивные ионы, а где-то внутри загудели мощные двигатели. Фонарь Куриона остался в туннеле, так что они стояли в полной темноте. Курган сжимал рукоять кинжала, борясь с желанием его вытащить. Казалось, воздух был пропитан запахом после каких-то экспериментов. И Курган представил себе, как из чрева нового оружия бьет мощный поток энергии.

Идущий впереди Курион достал маленький карманный фонарик, который ему наверняка дал Нит Батокссс. Тонкий лучик яркого света позволял рассмотреть лишь собственные ноги, но Курган был рад и этому.

Они шли дальше.

Довольно скоро Курган понял, что в Храме Мнемоники нет обычных коридоров. Был ли это замысел кундалианского архитектора, или так здание перестроили гэргоны — сказать трудно. Несколько шагов — и капитан с регентом упали во что-то вроде лифта. Вокруг вспыхивали и гасли яркие искры, под ногами не было ничего прочного, и все же они опускались с постоянной скоростью. Испуганный Курган видел, как вместе с ним падают сотни его отражений.

Предостерегающе кивнув, Курион вышел из прозрачного лифта, Курган за ним, стараясь ступать по следам сапог из акульей кожи. Процедура с лифтом повторялась три раза: один раз они поднимались и дважды опускались.

Наконец фонарик осветил довольно большую комнату. После замкнутого пространства лифтов сразу стало легче дышать. Не успел Курган порадоваться, как увидел, что они стоят на краю пропасти. Пол просто обрывался под углом девяносто градусов. Курион посветил фонариком, однако тоненький лучик не мог пробиться сквозь тьму.

К огромному ужасу Кургана, Курион шагнул прямо в пустоту. И не упал. Остановившись, капитан поманил за собой Кургана. Курион шел, ставя одну ногу точно перед другой, и регент понял, что сараккон спускается по очень узким мосткам.

Вскоре они коснулись верхушки огромного шара. Курион свернул по дуге налево, к небольшому круглому люку, и ловко поднял крышку. Вот он залез в люк и поманил за собой Кургана.

Каплевидные светильники, вращающиеся по овальной орбите, освещали ромбовидную палату холодным голубым светом. Судя по всему, это и была лаборатория гэргонов. Курган с удивлением заметил на стенах прекрасно сохранившиеся кундалианские фрески, обвитые плющом апельсиновой сладости.

— Лаборатория Нита Батокссса, — объявил Курион. В ромбовидной комнате его голос звучал как-то странно.

— Откуда ты знал, что мы не застанем Нита Батокссса?

— Сейчас священное для него время саламуууна, — сказал Курион. — Гэргон парит между мирами, и до его прихода у нас минут пятьдесят.

Курган огляделся по сторонам, не веря своим глазам. Он попал в тайное логово гэргонов, святую святых, хранилище секретов и тайн. На него смотрели сотни голографических экранов, массивные банки данных, бесчисленные ярусы с оборудованием непонятного назначения.

Курган пытался запомнить каждую деталь.

— Все, о чем я мечтал, — шептал регент, — к чему стремился — все здесь есть… — Он стал рассматривать один таинственный прибор за другим. — Нужно только поискать.

Курион тем временем изучал большую яйцевидную камеру, обшитую переливчатым материалом. Курган же наткнулся на ящик из красного верадиума. Внутри лежали препараты из «сорочек», аккуратно отделенные один от другого. Зачем они Ниту Батоксссу? На обратной стороне предметных стекол были выгравированы имена в'орннов, которым принадлежали «сорочки». Просмотрев три препарата, регент взял четвертый и вздрогнул.

«Стогггул Терреттт», — прочитал он.