Эрик Ластбадер - Вуаль тысячи слез

— Признаться, я никогда не встречал такую тускугггун, как ты. Непонятно, как с тобой себя вести — то ли посильнее ударить, то ли схватить за талию и… — Он осекся, увидев, как сверкают ее глаза, и поднял руки. — Хорошо-хорошо! Я понял.

Они пошли дальше по жуткому лабиринту лачуг на улице Верности.

— Жаль, что ты тускугггун. Бьюсь об заклад, ты могла бы стать отличным кхагггуном.

— Жаль, что я в'орнн.

Олннн резко остановился.

— Что ты хочешь сказать?

— Если бы я была кундалианкой, то наверняка бы стала воином.

— Если бы ты была кундалианкой, — сухо продолжал Олннн, — то, без сомнений, давно была бы мертва.

Послышалось тоненькое мяуканье и звук мягких лап, но адмирал не обернулся. Из раскрытой двери неожиданно донесся тошнотворный сладковатый запах болезни.

— Напомни, чтобы я приказал снести эти гнойные трущобы.

— Да, звезд-адмирал, — сухо ответила Рада. — Вот вам и ответ.

— Да, это мой ответ. Я кхагггун.

— Нашли, чем гордиться!

— Послушай! — Он приблизил к ней лицо. — Немало моих товарищей погибло ради спасения таких, как ты, и всей нашей цивилизации. Сколько их погибло? Столько, что я потерял им счет. Но во сне я вижу их всех. Они приходят ко мне, гордые тем, что совершили. Именно их гордость и героизм уберегли нас от центофеннни.

Они смотрели в глаза друг другу. Ненависть постепенно растаяла, и на ее месте возникло иное чувство. Олннн был так удивлен, что отступил на шаг.

— Сюда! — позвала Рада. Ее голос огрубел от переживаемых эмоций.

Рада повела Олннна в комнату в самом конце коридора. Освещенная неярким светом лампы, она казалась менее сырой и вонючей, чем остальные. Уличный свет проникал сквозь вентиляционную шахту и оконце, прорубленное высоко в полусгнившей стене. В комнате горела всего одна лампа из тщательно начищенной бронзы. Высокая, с длинным носиком, она наверняка была наполнена ароматным маслом, потому что ясно ощущался сильный запах пряностей. В ее неярком свете Олннн увидел, что в комнате нет ни грязи, ни мусора. На каменном полу лежал небольшой коврик, в центре которого сидела крошечная, худая до истощения фигурка, которая явно принадлежала лицу мужского пола.

Олннн разглядывал фигурку с плохо скрытым отвращением.

— Мне нужна колдунья, — проговорил он. — Не знаешь, где здесь можно…

— Рада, — подала голос фигурка, — зачем ты привела сюда эту машину смерти?

— Прости, Сагиира. У меня не было выбора.

— Выбор есть всегда, дитя мое.

— Довольно! — шагнул вперед Олннн. — Старик, тебе не поздоровится, если немедленно не приведешь сюда колдунью.

— Мне уже не поздоровилось. — Сагиира поднял руку, такую тонкую, что она вполне могла принадлежать мумии. — Ты коснулся одной из Священных Книг Миины. — Сагиира держал голову под таким углом, что Олннн не мог видеть его глаз. — Как твоя нога, машина смерти?

Олннн тут же коснулся заколдованного бедра.

— О чем это ты?

Однако он и сам знал ответ. В пустых костях постоянно чувствовалось какое-то шипение. А началось все в тот самый момент, когда его пальцы коснулись страницы одной из книг на трапезном столе в монастыре Теплого Течения.

— Зачем спрашивать, если ты и сам все знаешь?

Олннн взглянул на Раду.

— Я сделала то, что ты просил, — тихо сказал она. — Он единственный колдун, которого я знаю.

— Но ведь он мужского пола, — запротестовал Олннн. — Мужчин-колдунов не бывает!

Сагиира покачал головой.

— Откуда тебе знать, машина смерти?

— Не зови меня так! — рявкнул Олннн.

— Но ведь ты и есть машина смерти!

Порывшись в рюкзаке, Олннн вытащил книгу. Сагиира потянулся за ней, свет лампы на секунду озарил его лицо, и адмирал увидел, что старик слепой. Казалось, зрачки вырвали из глазниц.

— Ты родился слепым? — не сдержавшись, спросил Олннн.

— Когда-то я видел свет, — Сагиира накрыл книгу ладонями, — но этот дар отняли у меня много лет назад. — Раскрытая книга легла на тощие колени. — Знаешь ли ты, машина смерти, что значит потерять зрение? Конечно же, нет! Ты и понятия не имеешь, какое чудо видеть то, что тебя окружает.

— Ну почему, я понимаю.

— Нет, не понимаешь. Ведь ты в'орнн. — Худые пальцы Сагииры выбивали какой-то ритм. — Когда-то я мог видеть будущее, в этом и заключалась основная сила моего колдовства. А теперь я слеп во всех отношениях. Понимаешь? — Он рассмеялся, обнажая гнилые зубы и воспаленные десны. — Я знал, что вы придете, машина смерти, знал, что вы с нами сделаете! Я пытался их остановить, но меня никто не слушал. Мне стали угрожать, и я по глупости примкнул к ним, и за этот грех меня потом ослепили. — Сагиира наклонил голову. — Книга называется «Теория знаков и символов». Впрочем, ведь ты и сам это знаешь. Не правда ли, машина смерти? Мне рассказали об этом твои кости. Они говорят за тебя.