Виктор Федоров - Меч и щит

Я подосадовал из-за такого бездумного и бездушного уничтожения прекрасного создания, но затем рассудил, что красота красотой, а есть-то надо, и не стал упрекать брата, а сказал:

— Ну что ж, вот нам и обед, и ужин, да и на завтрак останется. Но раз ты так хорошо стреляешь, то почему б тебе не забрать этот лук? У меня все рано их два.

Мечислав поблагодарил и спешился. С легкостью подняв на плечо добычу, отнес ее к своему коню и взгромоздил позади седла, привязав за рога к задней луке. Вюрстенский жеребец только хвостом махнул, давая понять, что раз уж он возит такого здоровенного хозяина, то тяжести оленя даже не заметит. Лучше уж он повезет дичь, чем Уголек, рассудил я, когда мы снова тронулись в путь.

Персиковая роща постепенно перешла в яблоневый сад, на сей раз не совсем запущенный, так как урожай там кто-то собирал, но не ухаживал за деревьями. Некоторые яблоки уже созрели, и мы набили ими опустевшие седельные сумки, а несколько штук съели на ходу или, разрезав пополам, скормили коням, и те, похоже, остались довольны.

Выходя из полуодичалого сада, дорога преодолевала невысокий подъем, и, когда мы въехали на этот взгорок, глазам нашим открылось удивительное зрелище. Дорога спускалась прямо к мосту через Магус, проходя между двух обветшалых квадратных башен и мимо квадратного же приземистого строения, где, судя по лабаруму с изображением волчицы, располагалась кустодия [20] Кустодия (ром.) — погранзастава и таможня. .

Но наше внимание было привлечено вовсе не этими постройками и даже не мостом, хотя тот был, надо отдать ему должное, выдающимся инженерным сооружением. Его (внимание то есть) приковало к сооружению не то архитектурному, не то скульптурному, в общем монументальному. Никакими словами мне не передать возникшие при разглядывании этой диковины чувства, странную смесь благоговейного страха и отвращения. А сказать, что я был потрясен до глубины души, — значит ничего не сказать.

— Что это? — с ужасом прошептал Мечислав, когда наконец вновь обрел дар речи.

— Боюсь даже догадываться, — прошептал я в ответ, хотя одно предположение у меня возникло сразу же. И поющий в ветхой кустодии нестройный хмельной хор подтвердил мою правоту.

Трехчлен седьмого легиона, Трехчлен седьмого легиона Бесстрашно рвется — к облакам!!!

— Да, — кивнул я. — Так оно и есть. Ты видишь не что иное, как знак ромеев, тот самый, который в годы их гегемонии наводил страх на всех, кто его видел. Это и есть он — пресловутый КВАДРАТНЫЙ ТРЕХЧЛЕН.

Глаза у Мечислава повылезали из орбит.

— Я слышал о нем, но видеть не доводилось никогда. Даже в Роме я не заметил подобных сооружений. Ты уверен, что это он?

— Не сомневайся, — заверил я его. — Просто ромеи обычно устанавливали трехчлены на покоренных землях, в знак своего господства, и потому эти сооружения остались только на границах Ромеи, хотя в Роме, по словам Педанта, тоже воздвигнут ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ТРЕХЧЛЕН, перед дворцом императора на Палатине. А в основании его Авид Третий устроил главный лупанарий империи, где работали его сестры и менее близкие родственницы…

Но тут наше появление, видимо, заметили в кустодии, и оттуда высыпала многочисленная лимита [21] Лимита (от ром. limitanci) — Главк имеет в виду пограничников. во главе с кряжистым седовласым ветераном, обладателем квадратного подбородка и горбатого ромейского носа. Мы неторопливо съехали шагом со взгорка, направляясь к берегу, с намерением продолжить путь вдоль него, поскольку переправляться через реку нам было ни к чему.

Иными словами, мы собирались мирно ехать своей дорогой, но седой младший центурион (судя по медным фалерам, с волчьей головой па груди), видимо, счел, что у него есть до нас какое-то дело. Он что-то рявкнул своим подчиненным, и те выстроились в цепь, преграждая нам путь. Мы остановились и терпеливо ждали, когда засидевшийся в центурионах limitaneus соизволит подойти к нам.

Подошел он вперевалку, не торопясь, и некоторое время молча стоял, сверля нас взглядом черных, навыкате, глаз.

— Вы находитесь в цивилизованной стране, — заговорил он наконец скрипучим как несмазанная телега голосом, — и поэтому должны знать, что в правовом государстве запрещается выезжать за границу, не заплатив portorium.

— Да мы вообще-то пока не собираемся покидать вашу гостеприимную страну, — чуть иронически отозвался я, а Мечислав добавил:

— Да и при чем тут порторий, ведь здесь нет никакого порта.