Виктор Федоров - Меч и щит

Я оглянулся. Так и есть, решетка при въезде тоже обрушилась, отрезав нам отход. Эти проклятые стражники вовсе не испугались, а устроили ловушку. Они даже зачем-то подымали еще и мост.

— Попались, — определил Агнар.

— Ничего, они еще не знают, кого поймали, — прорычал я. — У этой дичи такие острые зубы, что никакая клетка ее не удержит. Мечислав!

Мы подъехали к противоположным сторонам решетки и принялись кромсать ее мечами, перерубая прутья так, словно те были не железными, а из дерева. Решетка рухнула.

Мы с Чеславом первыми ворвались в надвратную башню, и там вспыхнул короткий, но ожесточенный бой.

Уцелевшие стражники явно полагали свой долг исполненным и не подавали ни малейших признаков жизни, затаившись где-то в недрах надвратной башни. Можно было, конечно, перебить и их, но я понимал, что вчетвером нам акрополь не захватить и уж тем более — не удержать.

Нет, наше единственное спасение — это Место Силы. Вот только где именно оно находится? Круга камней-то здесь давно нет…

Фланнери без колебаний направился к сравнительно небольшому круглому зданию с покоящейся на колоннах конической крышей. Когда мы приблизились, стало ясно, что фундаментом ему служит одна огромная каменная плита. Значит, от древнего святилища кое-что все же сохранилось!

Мы спрыгнули с коней и вошли внутрь здания. Свет проникал сюда через отверстие в центре крыши, и я увидел, что в храме этом ничего нет — даже алтаря. Но мы не стали ломать голову над странностями. Фланнери установил свой посох в центре круга и распорядился:

— Вонзите свои клинки вот здесь, здесь и здесь.

Он показал на три точки, образующие равносторонний треугольник, в центре которого стоял посох. Когда мы это сделали, он приказал:

— А теперь становимся в круг и беремся за руки.

Мы послушно выполнили его приказ, и тогда наш маг велел нам двигаться по кругу.

— Постарайтесь при этом очистить свой разум от всяких мыслей, тогда Слова Власти придут сами собой. — И с этими словами он увлек нас в хоровод встречь режущим кромкам клинков.

Мы кружились все быстрей и быстрей, пока звездный свет на клинках не слился в один блистающий круг. Я старался, как было указано, очистить голову от всяких мыслей. Сперва это не очень получалось, но затем круг заворожил меня своим блеском и всякие мысли исчезли напрочь. И вот мне показалось, что круг этот превращается в столп света и уходит в отверстие крыши. Затем пришли Они… а поскольку они пришли одновременно ко всем нам, то это и были те самые Слова Власти. И мы пропели их хором, на языке, который я уже не мог назвать незнакомым, ибо на нем со мной говорила Вала, но который еще не стал для нас тайным языком магии:

We shall spark a great fire

And rise over world Flamespire.

The great fire for woes

To all our friends and foes. [51] Мы разожжем великий пожар, И взовьется над миром язык пламени. Великий пожар на горе Всем нашим друзьям и врагам.

И вспыхнул огонь ярче тысячи солнц. Хоть я успел зажмуриться, он все равно ослепил меня, лишив всякой способности соображать…

Опомнился я уже с мечом в руке за пределами святилища, чувствуя, как за спиной у меня разливается невыносимый жар. Мгновенно взлетев в седло, я закричал:

— К реке! — и понесся туда, даже не посмотрев, скачут ли за мной братья. Ясно было, что в стенах акрополя нам не спастись, единственной надеждой было добраться до реки. К счастью, в стене акрополя, обращенной к берегу Магуса, были пробиты речные ворота. К ним-то я и устремился со всей прытью, на которую был способен Уголек.

Видимо, через эти ворота в акрополь доставляли по реке припасы, потому что за ними виднелся причал, у которого стояла небольшая шнека. Ослепленные пышущим позади меня пламенем стражники не оказали ни малейшего сопротивления, когда я промчался мимо них на палубу судна.

Резко осадив копя, я крикнул перепуганным грузчикам и матросам:

— В воду, болваны! Хотите в головешки превратиться? От вас и пепла-то не останется! — Внутренний голос подсказывал мне, что после этого огня не останется ничего.

Мне поверили. Я ли оказался таким убедительным или огонь подействовал — не знаю. Но народ так и сыпанул в реку. Прежде чем последовать туда же, я оглянулся, прикрывая глаза рукой. Братья отстали ненамного. Они даже ухитрились пригнать с собой шестерку неоседланных лошадей, каким-то образом помешав им разбежаться в разные стороны.

Одолев причал, они, подобно мне, перепрыгнули на шнеку, отчего на палубе тут же стало тесно. Я хотел обругать их за глупость: надо было прыгать сразу в реку, — но тут выше по течению поднялась гигантская волна и накрыла нас.