Грегори Арчер - Конан и пророк Тьмы

— Что слу…— Вопрос застрял в горле главного на сегодня у ворот командира.

Обширное пространство перед Юго-Восточными воротами освещалось факелами, укрепленными в скобах на стенах и на специально для этого врытых перед караулкой столбах; менять факелы также входило в обязанности стражи. Сейчас яркий свет преподнес для созерцания такую картину, что шлем с соболиными хвостами выпал из враз ослабевшей руки капитана и загромыхал по ступеням.

При воротах разворачивалась битва. Из темноты, почти бесшумно и совсем безмолвно выступали фигуры, вооруженные секирами и щитами, и нападали на пытающихся выстроиться в боевой порядок солдат.

— Нелюди… Демоны…— тусклым голосом выдавил из себя капитан, и, даже не глядя на него, было ясно, что он бледнее самой бледности.

Словно обретшие плоть из выкриков полоумных юродивых, обросшие шерстью, с хоботовидными отростками, продолжающими подбородок, с костяным наростом на лбу, из Неведомого появлялись воины — для того, чтобы убивать. Они и убивали. И убивали слаженно и привычно.

Яссин увидел, что чудовища уже пробились к самим воротам и сейчас оттесняют последних защитников, обороняющих подступы к подъемным механизмам. Другие твари, сомкнув строй, подступают со всех сторон, не оставляя людям возможности бежать. Яссину вдруг сделалось легко и хорошо. Все стало простым и понятным. Свалился невидимый груз, долгие годы давивший на его плечи, и дал возможность вздохнуть полной грудью и распрямить плечи.

Все ясно. Случилось то, что должно было случиться. Город, погрязший в лени, распутстве и подлости, получит по заслугам. Небеса обрушили наконец свой гнев на тех, кто позорит род людской. Он, Яссин, сегодня, очень скоро, погибнет вместе со всеми. Но ему дарован шанс сделать это достойно, как и подобает воину и мужчине. Ему, может быть, повезет, и он окажется в садах Иштар, среди героев, среди тех, кто умер с оружием в руках… Маленькая цепкая ручонка впилась ему в плечо.

— Бежим! Куда нам бежать? Где спрятаться? — захныкало рядом.

Яссин стряхнул ручонку, окатил капитанишку презрительным взглядом. Усмешка растянула губы начальника стражи:

— Пошел вон, дерьмо, падаль, сын козла и шлюхи, гаденыш пакостный! — Потом он обернулся к солдатам, согласно уставу замершим около подъемного механизма ворот и по весь голос скомандовал им: — Мост поднять! Цепи рубить! Чтоб ни одна сволочь отсюда не вырвалась и сюда не вошла!

И навсегда забыв о существовании на земле такого червяка, как этот капитанчик, Яссин сошел по ступеням крыльца и двинулся навстречу смерти. Ему не терпелось сразиться с Настоящим Врагом, в единоборстве с которым он увидит, чего стоит.

Яссин зарубил двух нелюдей. Они оказались смертны, как и человек, лишь кожа их была прочнее, жестче человеческой. В бой с третьим своим противником начальник стражи вступил уже раненным. Воины обменивались ударами. Поочередно и вместе взлетали сабля и секира. Несть числа было колотым и резаным ранам на теле того и другого. «Я дождусь, когда ты умрешь!» — до хруста сжимая зубы, заставлял себя рубить и колоть вагаранский командир.

— Вот теперь все,— улыбнулся Яссин, увидев мутнеющим взором, как падает омерзительной мордой в землю его нечеловеческий враг.

Начальник стражи Юго-Восточных ворот рухнул замертво рядом с поверженным им противником. Они касались головами друг друга.

Спустя пять ударов сердца, после гибели Яссина Юго-Восточные ворота были полностью захвачены нелюдями, и новый караул заступил на пост у выхода из города. Впрочем, чудовищам не удалось опустить подъемный мост, ведущий наружу, и они пока не сумели покинуть пределов Вагарана. Пока.

Почти одновременно пала под натиском Воинства Древних и стража Восточных ворот.

А мертвый дворец сатрапа покинула и теперь неспешно растекалась по городу омерзительная черная жижа, уже убившая Сдемака и Хашида и алчно требующая новых жертв. И жертвы ждали ее: сотни, тысячи живых существ, населяющих обреченный город Вагаран.

Голубовато-белый призрачный свет луны смешивался с багровым отблеском пожарищ и превращал гибнущий город в полуреальную панораму, словно рожденную в одурманенном мозгу курильщика пыльцы черного лотоса.

По-собачьи скуля от ужаса, спотыкаясь на каждом шагу, человек в рваном, окровавленном костюме оценщика драгоценностей побежал по улице. Но далеко ему уйти не дали: красноватой разящей молнией мелькнула, прошипев в полете, пущенная могучей лапой секира и вонзилась несчастному в позвоночник. Издав слабый вскрик, человек упал, конвульсивно дернулся несколько раз, затих. Неспешной походкой к нему приблизился монстр со щитом, одним рывком выдернул свое грозное оружие из спины мертвого оценщика и оглядел пустынную улицу — в поисках новых жертв.