Грегори Арчер - Конан и пророк Тьмы

Но никто из них, равно как и Сдемак, как и пребывающий в блаженном неведении Хашид и не подозревал, что смерть уже присутствует среди них. И вовсе не отвратительные создания с секирами проникли в убежище. Напротив, те уроды показались бы лишь потешными зверушками по сравнению с тем, что надвигалось на затаившихся людей из глубины подземелий, из глубины самого Мира Демонов.

Сдемак понимал радость своих орлов, однако их чувств не разделял. На сердце старого вояки было тяжело. Он, командир, бросил армию. Пусть ради спасения владыки, но… Но одним этим себя не успокоишь. Что там наверху? Откуда взялись эти создания, кто они — переодетые люди или чудовища из бездны? Сумеет ли город одолеть захватчика? Сколько им придется просидеть под землей? Что они обнаружат, однажды поднявшись на поверхность? Вопросы, одни вопросы… Да и запах тут какой-то мерзкий — крыса, что ли, сдохла?..

Зашевелился Хашид. Застонал, открыл глаза. Сдемак, тяжко вздохнув, заставил себя подняться с кресла, чтобы подойти к повелителю. Старый воин знал, что сейчас ему придется иметь дело с раздраженным, озлобленным хозяином — именно таким сатрап обычно выходил из своего безмятежного забытья.

Военачальник сделал шаг… и в недоумении опустил взгляд на ноги. Сапоги словно вязли в чем-то. А в чем? Слой сажи покрывает ковер? Но сажи ведь не было. Откуда взялся этот черный налет? Сдемаку вдруг показалось, что поверхность под ногами едва заметно колышется. Хашид вновь застонал. Послышалось сонное бормотание. Сдемак двинулся было к повелителю — и не смог оторвать ногу от пола.

— Что это еще за дерьмо! — озлобленно воскликнул он. Солдаты удивленно уставились на своего командира.

А командиру почудилось, что слой сажи утолщается и — быть того не может! — лезет вверх по его сапогам! Бред какой-то!

— На полу, господин военачальник! На ковре! — Необъяснимое явление в этот миг обнаружили и солдаты.

— Сдемак… старый ишачий хвост, это ты? — донеслось с кровати.

Военачальник почувствовал, как до кожи его ступней дотронулось что-то липкое и невероятно, невыносимо холодное — холоднее чего нет на свете. «Как же это, через сапоги-то?..» Не сдержавшись от боли, Сдемак вскрикнул.

— Господин военачальник, оно ест ваши сапоги! — наперебой заорали солдаты.— Оно ест вас!

Радость мигом улетучилась с их лиц, уступив место ужасу. Толкаясь, солдаты забрались на диванчик с ногами, чтобы укрыться от набухающей, поднимающейся, растущей жути. Один не удержался на краю, упал на пол. Заверещал — дико, пронзительно, не по-человечески. Попытался встать, но не смог: черная масса обняла его своим не имеющим формы покровом, обволокла, поглотила. Крик прервался, будто кричавшему с размаху заткнули рот.

Омерзительное желе, точно было живым и обладало разумом, быстро и умело взбиралась по телу Сдемака. Тот выхватил еще свободной рукой длинный кинжал (от церемониального меча проку мало), с размаха резанул по черным сгусткам. И ничего не произошло. Лезвие пронзило массу, словно туман, не причинив той ни малейшего вреда. А неизвестное вещество почти покрыло военачальника по самое горло. Топило его. Подбиралось ко рту. Тела своего он совсем не чувствовал, не мог пошевелиться… И осознал: это конец. Два-три вздоха, и нечто заберется через рот в его тело.

«О Иштар, помоги мне умереть быстрее»,— мысленно взмолился военачальник уже не существующей вагаранской армии. Все усиливающиеся вопли солдата указывали, что и его постигла та же участь.

— Эй, кто там есть? Кто-нибудь, отзовись! — В полной тишине, укрытый шелковыми простынями и обложенный атласными подушками, прохрипел пришедший в себя Хашид и прислушался. Ничего. Лишь какое-то отвратительное чавканье и бульканье. Перепились все, что ли? — Ко мне, дохлые свиньи! Уж я вам задам… Где тут выход, чтоб всех вас…

Наконец он выбрался из-под простыней и туманным взором огляделся. Нет, на его покои не похоже. Подвал какой-то. Стены сырые, свету мало.

Куда это его занесло? Где слуги, охрана, наложницы, в объятиях которых он засыпал еженощно? Никого.

К горлу подкатила тошнота, и Хашид свесился с края ложа, чтобы опорожнить на пол содержимое желудка. Но этого он сделать не успел. Успел он лишь подумать, что все еще пребывает в Стране Грез, внезапно и необъяснимо обернувшейся Страной Кошмаров.

Ибо пола, куда он собирался выплеснуть полупереваренный ужин, не было. Вместо него клубилась, перекатывалась, переливалась черная студенистая масса, доставая до самого края кушетки.