Наталия Ипатова - Нам баньши пела песенку

– Чистокровный кельт, – произнесла, словно облизнулась. – Должен бы слышать, не так ли?

– Сегодня вы не в голосе.

– Но день придет.

– Несомненно. А пока мы с моей практиканткой мисс Реннарт, – я чуть рот не разинул, – ознакомимся с вашими финансовыми документами. Мистер Пек, – да, он особенно не напрягался, выдумывая нам имена, – как технический эксперт оценит качество и стоимость ремонтных работ.

– Вот шкаф. Вот ключ, – последний она сняла с цепочки-браслета, обвивающей ее птичью лапу. – Мое присутствие вам необходимо?

– Даю вам час, – прикинув на глаз толщину гроссбуха, сказал Дерек, – эээ, нет, хватит и получаса на то, чтобы вы сопроводили мистера Пека. Вероятно, он многое захочет осмотреть. Трубы, канализацию, перекрытия в комнатах, вашу кухню. А мы пока прикинем, на что уходили бюджетные средства.

Баньши снялась с роскошного кожаного кресла и величественно направилась к выходу. Чулки у нее были забрызганы грязью.

– Идите за мной, мистер Пек.

И я поплелся следом, покорно изображая инженера по капстроительству. Батарею только не забыть простукать.

Карантинный бокс оказался сырой неуютной каморкой с железной койкой и горшком под ней. Снаружи она запиралась на засов, а дневной свет проникал в нее через отдушину высоко в стене. По летнему времени тут не топили, и на потолке виднелся круг зеленой плесени.

Я никогда не видел Ландыш, но едва ли я ошибся. Феечка сидела в углу, на казенном одеяле, греясь от лучика, невозможно крошечная, черненькая, острые ушки… у половины рас острые уши. Бросила на нашу делегацию нелюбопытный взгляд и снова ушла в себя. Огромный розовый бант, криво пришпиленный к маленькой головке и явно слишком тяжелый, выглядел оскорблением и вызовом, адресованным непосредственно мне.

– Детский аутизм, – просветила меня баньши. – Она то ли немая, то ли не знает языка.

– Давно она у вас?

– С неделю.

Ручки-палочки с пальчиками-спичками двигались непрестанно. Рядом стоял мешок крупы. Учреждения этого типа финансируются из бюджета, но ни для кого не секрет, что детки тут отрабатывают свое содержание. Официально это проходит как обучение специальности, собственно, то, что администрация обязана дать воспитанникам на момент выпуска «в мир». Даже здесь, в карантине, поспешили пристроить малышку к делу: крупу перебирать.

– Каковы условия карантина?

– Если в течение десяти дней родители не объявятся, мы приходуем дитя окончательно, определяем в группу, ставим прививки, переводим в общую спальню, присваиваем номер…

– А если родители объявляются после?

– Мы, само собой, немедленно возвращаем ребенка. Но вы же понимаете, что мы не выдадим его кому попало. Каждому, кто сюда придет, придется документально доказать свои родительские права и возместить содержание. Никто не виноват, что они не уследили за чадом.

Луч переместился. Ерзая на подстилке, Ландыш перебралась вдоль стены за ним следом. Пока она переползала, мы молчали, и молчание было тягостным.

– А усыновление?

– Все – обычным порядком, аудитор. Семья должна быть той же расы, состоять в браке не менее трех лет, иметь счет в банке, все установленные страховки… – перечисляя условия, баньши улыбалась все шире, так, что я начал уже бояться провалиться в ее пасть. – Разумеется, гражданство. Те же требования предъявляются и к опеке. У меня все по закону. Ни шага в сторону.

У нее в этот момент был очень удовлетворенный голос, от которого мне стало холодно.

Так звучит правда, которая тебе не нравится, и с которой ты ничего не можешь поделать. За такой правдой я слышу смерть. Но казалось бы, при чем тут смерть?

Вернувшись с обхода, мы с директрисой сели составлять акт. Я не мог, разумеется, упомянуть сейчас о Ландыш, а потому просто играл свою роль.

– Почти все подотчетные деньги вы вкладываете в ремонты, но что-то у вас часто выходят из строя коммуникации, – заметил Дерек. – Прорыв водопровода раз в квартал и ежемесячный засор канализации. К тому же у вас в помещениях адски холодно, а про вашу кухню я и думать не хочу. От одной мысли о ней тошнит.

– Вероятно, это потому, что я вынуждена закупать дешевые материалы и нанимать неквалифицированных гастарбайтеров, – парировала баньши. – Не хотите ли вы предъявить мне злой умысел, аудитор Бедфорд? Но тогда уж будьте любезны, сочините еще и мотив.

В сущности, сейчас нашей задачей была только разведка. Задача выполнена, можем отступить и перегруппироваться. Марджори в сторонке поправила очки жестом записной мымры и посмотрела выразительно. Ей явно было что сказать.