Наталия Ипатова - Король, которого нет

И ведь не просто рассказал: помнилась ей на внутренней стороне закрытых век яркая зелень плоских долин, простеганная каменными изгородями. Мардж сползла со своего ложа боком, неуклюже, нащупывая опору вытянутой ногой. Бока болели так, словно она сама стаскала сюда все эти камни.

Так и есть: ступни отекли, туфли с утра не надеть. Собственное тело предает, превращается в ненавистную помеху. От своего тела не убежишь, да и не на чем. Ноги, ноги мне нужны пуще всего, что есть. Марджори Пек никто без ног. Было б лето, пошла бы босиком, но не сейчас же. Не по ледяным камням и не по жесткой стерне.

Утренняя ломота лечится контрастным душем. На худой конец умыванием. Можно и ноги вымыть, авось попустит. Марджори скатала чулки, спрятала их в туфли и неуверенно ступила наземь босой ногой, белой после зимы. Чувство воды – а это еще откуда? – заставило Марджори спуститься под крохотный уклон, и глазу-то почти незаметный. Там под высокими прошлогодними травами и плакучими ветвями низких ив бежал ручей. Сизые воды завихрялись вокруг камышин, Мардж постелила на берегу тартан, встала на него коленями и некоторое время бездумно любовалась изъеденным водой ледяным кружевом у кромки. Потом набралась духу и зачерпнула горстью воды.

Ветер по мокрому пришелся как удар жестью: кожа вспыхнула как костер. Сначала Мардж показалось, что это струйки воды, стекающие с лица, с бровей и ресниц, и с мокрых волос шутят с ней шутки. Спустя пару секунд она проморгалась. Прозрачные тени, полурастворенные в воде, не исчезли. Смешно, но в первую минуту Мардж казалась невероятной не их полупрозрачность, но то, что кто-то вообще сунулся в воду по этой температуре!

Она, видите ли, вообще думала, что вчерашние чудеса приснились ей, и что за каменными стенами нет ничего, кроме пустоши и ветра. Про речных наяд она… что-то слышала, не больше, однако они представлялись ей веселыми розовотелыми тетками, шумно плещущимися в голубых водах и радостно взвизгивающими от щипка.

Куда деваются девы вод с наступлением холодов? Зимуют в подводных пещерах вместе с раками? Вода-то на точке замерзания! Раненько они проснулись.

Гибкие полупрозрачные тела полоскались в воде вместе с ветками ивы и были цвета воды, а вода – цвета пасмурного неба. Может, это они из зимы такие вышли? А пригреет солнышко, заголубеет река, зазвенит степь – и распахнется душа.

Марджори подняла голову и поняла, что весна не придет никогда. Так и останется в мире ветер и мелкий колючий снег. И смертное отчаяние неприкаянной души, которой и надо чего-то, а чего – бог весть. Проклятый апрель.

Умереть…

Шааа! Это не ко мне! Я вам не принцесса на горошине.

– Эй, – сказала Мардж. – Привет, красавицы. Чего это вы малахольные такие, как в воду опущенные? Ну то есть…

Речные девы переглянулись. Будь Мардж мужчиной, они бы наверняка попрятались, а вышли б только при свете луны. Но Мардж была женщиной, живой, молодой, да к тому же еще и красивой, вполне подходящей, чтобы потрындеть с ней о своем, о женском.

– Вот, – сказала одна, – доставая из-под корней ивы подмоченный и обтрепанный модный журнал "Эльвиэолла" года так позапятидесятого. – Мы доселе жили и не тужили, как вдруг прочли, что целлюлит – это стыдно! Такие ли мы были прежде?

– А с чего вы стали другими?

Они бы покраснели, если б в них оставалась жизненная сила или если бы вода была более теплой.

– Мы все, что тут предписано, делали. Гидромассаж, водорослевые компрессы, песчаный пилинг, диета без соли, без жира, без углеводов. Всю зиму, чтобы весна – а мы красивые. Ну и вот…

Речная дева пошарила рукой в воде.

– Истерлись мы, – призналась она с подкупающей откровенностью. – Выше пояса вот так, как вы видите, а ниже… начисто.

И показала клубок подобранных стеклянистых кишок, которые в силу их прозрачности в воде было просто не видать. Мардж охнула, осела на пятки и зажала ладонью рот. А она еще напиться здесь хотела!

Вряд ли эти помогут. Им бы самим кто помог. Будучи знакома с Чиной Шиповник, Мардж прекрасно помнила, какого мнения об индустрии рекламы и шоу-бизнеса придерживалась та, кто увязла в нем по уши. «Помогает ли? – Да кто ж его знает? Разве у меня был когда-нибудь целлюлит?»

Вот не удивлюсь, если в этом журнале как раз Чина на развороте!

Поднявшись к куче своих камней, Марджори Пек не нашла кучи. Словно бы та здесь и не ночевала. Вместо кучи ей осталось пятно, пролежанное на прошлогодней траве некоей габаритной тушей, и еще – глубокая борозда в том направлении, куда по-видимому удалилась туша.