Брэнт Йенсен - Вендия 1. Город у священной реки

— Кром! — процедил сквозь зубы киммериец.

Преодолевая слабость, он поднялся на ноги и сделал первый неуверенный шаг по направлению к двери. Надо было отправить одного из солдат в посольство к Шеймасаи за магами. Но киммериец не смог даже сделать второго шага. Ноги подкосились, и он свалился на пол. Хватая воздух ртом, северянин смотрел, как его комната медленно погружается во мрак. Страха он не испытывал, лишь горечь оттого, что ему не суждено принять смерть на поле боя, как он мечтал.

За дверью послышались человеческие голоса.

Киммериец попытался позвать на помощь, но язык его не слушался. К счастью, люди за дверью уходить от комнаты сотника не спешили.

Раздалось злобное шипение. От распростертого на полу Конана в угол комнаты метнулась тень и через мгновение исчезла. Тут же исчезла слабость, воздух перестал казаться густым, словно желе. Осталась лишь легкая головная боль.

И тогда киммериец испугался.

У него появился враг настолько опасный, что впору было начинать думать о бегстве. Конан вспомнил свои ощущения, когда он вчера возвращался в казармы после разговора с Сатти, – присутствие зла, неведомого и неосязаемого. Сотник понял, что видел именно ту тень, что сбежала из комнаты, заслышав человеческие голоса. Она прошла вместе с ним весь путь от садов до казарм, дождалась, пока он заснет, и попыталась убить его. Еще немного, и ей бы это удалось.

Как бороться с этим существом, киммериец не представлял. Но он догадывался, что тень так и будет следовать за ним денно и нощно в ожидании того момента, когда он потеряет бдительность, ослабнет или просто уснет.

Нужен был хороший маг, который смог бы обуздать тварь. Вот только Конан не верил никому из местных колдунов, а тех, что привел с собой Шеймасаи, считал дилетантами.

Киммериец вытер пот со лба, поднялся на ноги, добрел до кувшина с холодной водой и сделал пару глубоких глотков.

В этот миг двери в комнату отворились, и внутри оказался одни из солдат. Амьен – человек Газила. После смерти последнего именно он возглавил десяток. Конану показалось, что туранца в комнату втолкнули. Об этом же говорил и его растерянный вид.

— Сотник, — неуверенно произнес седобородый туранец. — Там посол, требует, чтобы его к вам пустили.

Следовало догадаться.

Только Шеймасаи было под силу вот так вот, словно котенка, впихнуть в комнату одного из самых опытных бойцов в сотне, чтобы тот объявил о его приходе. По совершенно непонятным причинам все солдаты буквально трепетали перед послом. За глаза они его костерили направо и налево, но стоило им оказаться в непосредственной близости от Шеймасаи, как они теряли всякую волю к сопротивлению.

Никакой магии здесь не было, просто посол очень умело давал понять, насколько выше он стоит, чем все эти люди. Конану даже пришло на ум сравнение с вендийскими кастами. Всё-таки неспроста Илдиз назначил послом именно этого человека. Дипломатом он был посредственным, способности его были иного толка. Весь вопрос в том, к чему их можно было применить.

Киммерийца с каждым днем все больше и больше интриговала фигура нового туранского посланника.

— Иди, — Конан махнул рукой на дверь.

Выучка и приверженность дисциплине не позволяли Амьену покинуть комнату без разрешения сотника.

Конан окинул взглядом комнату, нашел, куда бросил вчера штаны, и быстренько натянул их. Не дело появляться перед Шеймасаи в чем мать родила, крику поднимется – пожалеешь, что он на пару с Амьеном тень прогнал. Лучше смерть, чем вопли посла.

Едва киммериец закончил завязывать веревочку на поясе, как в комнату вошел Шеймасаи. Без стука, разумеется.

— Здравствуй, сотник, — в начале разговора посол неизменно придерживался правил этикета. Лишь через несколько реплик он сбивался на ругань и оскорбления.

— Доброе утро, посол. Очень рад вас видеть, — киммериец сказал чистую правду. Если бы не столь ранний визит Шеймасаи, лежать бы ему на полу бездыханным телом. — Чем могу служить?

Туранец нахмурился.

— Обойдемся без иронии, сотник, — предложил он.

— Что вам надо? — уже не так вежливо поинтересовался Конан. Умел его посол из себя вывести, даже благодарность за спасение как-то отошла на второй план.

— Я хочу, чтобы вы поскорее убрались из Вендии, — сказал Шеймасаи. — Ответь мне, наконец, на очень простой вопрос: когда ты, Телида и твои солдаты лишите меня счастья лицезреть ваши физиономии в Айодхье? Когда?!

— Обращайтесь к Телиде, — посоветовал послу Конан, отлично зная, что его совет останется без внимания. Шеймасаи и близко к дворцу вдовы не подойдет. Ненависть у них была взаимной. — У меня приказ царя Илдиза: без нее не возвращаться.