Алексей Пехов - Под флагом милорда Кугеля

А теперь Гулли вынужден был наблюдать, как магичка протянула к Вонючке тонкую руку с длинными, изящными пальцами.

— Осторожнее, он кусается!

Но милорд Кугель, точно позабыв о своём мерзком нраве, блаженствовал под ладонью госпожи Льнани, щуря красные глазищи и чуть шевеля лапками. От его громогласного мурлыканья стёкла в шкафу начали тонко вибрировать.

Вонючка мурлыкал. Волшебница улыбалась.

Капитан поймал себя на остром желании, схватить одну за глупые косички, а другого за лапки и прямо сейчас отправить за борт. Пусть наслаждаются обществом друг друга в воде.

Гулли ван Шайрх крутанул в пальцах трубку, достал заранее приготовленный договор и положил его на стол перед Льнани. Ван Дога поставил чернильницу и перо.

Волшебница не притронулась к перу, а принялась изучать контракт. Молчание затягивалось.

— Что-то не так? — нахмурился Гулли. — Ставка обычная для мага. Пять процентов от доли причитающейся команде, исключая офицеров.

— Нет, я просто задумалась. Простите.

Она взяла перо, обмакнула в чернильницу и размашисто подписалась в углу контракта. Теперь, когда с формальностями было покончено, можно было переходить к основному разговору. Гулли отложил трубку.

— Теперь о нашем новом заказе…

Капитан тут же стал центром нераздельного внимания всех, сидевших за столом. Даже Бельфлёр, хотя он и продолжал расточать улыбки и потягивать изысканное вино, как-то неуловимо подобрался. Дама была забыта.

— Два дня назад из порта Малой Каньи вышел курьер, направляющийся к западному архипелагу. Через четыре дня до полудня мы должны встретиться с ними в точке рандеву у Лошадиные Зубьев и передать документы от губернатора Агильо.

Он сделал намеренную паузу, наблюдая за реакцией. Ван Дога и Бельфлёр обменялись острыми взглядами, но промолчали, зная, что он ещё не закончил. В жёлтых глазах Чуги как всегда нельзя было прочитать ничего определённого. В атаку ринулся только Том.

— Капитан! С каких это пор «Хапуга» стал работать сраным курьером?

Гулли оскалился.

— С тех самых, когда за работу курьера стали платить такие деньги!

Он назвал сумму.

Над столом повисла уважительная тишина.

— Может мне и прафда стать курьером? — задумчиво протянул Том.

— Он даже выплатил аванс.

Осторожный ван Дога нахмурился.

— Почему этот скупердяй Юций решил заплатить такие деньги за доставку каких-то бумаг?

— За доставку в срок, — уточнил Гулли, — Если мы не успеем к точке рандеву, канейцы уйдут, а вместе с ними и надежда на заработок. Так получилось, что «Хапуга» был единственным быстроходным кораблём в порту Агильо, способным немедленно сняться с якоря и дойти до Зубьев к назначенному часу.

— Да уж вряд ли на такое способны калоши, которые в Агильо называют военным флотом, — не без презрения пробормотал ван Дога.

— Мы были единственным вариантом Юция, и это позволило мне торговаться в своё удовольствие.

И всё равно, агильская гадюка согласился слишком легко. Ван Шайрх нахмурился, вспоминая…

Поздний вечер, душный и жаркий в этих широтах. Губернаторская вилла, роскошная обстановка которой почти достигла границ полной безвкусицы. Человек, сидевший за столом напротив капитана, давно уже превзошёл все эти границы.

Завитые редкие волосы, напомаженная бородка, дорогая одежда, напусканно-изысканные манеры. Губернатор Агильо напоминал Гулли неудачную карикатуру на Бельфлёра. Те же притязания, но лишённые даже намёка на присущий фруану стиль и изысканность истинного вельможи.

— Как вы находите мою коллекцию Айских шкатулок, капитан? — Юций встал из-за стола, подошёл к полкам, на которых стояли тёмные резные ящички различных форм и размеров.

Гулли, которому надо было бы уже бежать, и готовить к отплытию корабль, сжал зубы. Опыт подсказывал, что проще дать этому идиоту выговорится, чем начинать очередной никуда не ведущий спор.

— Очень впечатляюще, — сдержанно ответил он.

— Моя маленькая страсть, — губернатор с мечтательной улыбкой провёл пальцами резной крышке, — Знаете ли вы, что за каждой такой шкатулкой стоит своя история? Своя смерть. Во времена расцвета Айской империи, провинившиеся вассалы получали в них ритуальные жёлтые шнуры, на которых они должны были повеситься в знак признания власти своего господина. Меня всегда завораживал этот обычай. Маленькие ящички, несущие в себе смерть.

На мгновение в лице Юция мелькнула что-то, напомнившее об ядовитых гадюках, от которых он получил своё прозвище. Но уже в следующий миг это вновь был жадный, мелкий и неизлечимо глупый человек, к которому, после почти годового знакомства, Гулли не испытывал ничего, кроме презрения.