Райдо Витич - Гарон

— Не хочу. Мне ничего не нужно, и ты мне неприятен, Геустис.

— Сейчас.

— И потом. Ты — убийца эльфа.

— А это имеет значение?

Девушка вздохнула: что толку объяснять, того, что Геустису не понять?

— Может это успокоит вас мадам и станет компенсацией потери?

Он щелкнул пальцами, и в помещении светлее стало. Отъехал полог, и Яна увидела толпу разряженных девиц, что, спрятав лица за вуалью, стояли на коленях, на коврах, держа в руках подносы.

— Все это только часть. И только прикажи — все в миг доставят.

Геустис помог подняться Яне, повел к служанкам и открыл один поднос, сняв шелковый платок: на нем лежала груда украшений, сверкали жемчуга, и радовал глаза сапфир. А на другом подносе — брильянты, колье и гарнитуры изумительной работы. На третьем, на четвертом — тоже.

— Зачем? — головой качнула Яна.

— А разве неприятно?

— В парчу рядиться, бриллиантами блестеть? Я не ворона. Да и перед кем рядиться?

— Ну, хорошо, пойдем со мной, — рукою указал на дверь, и оказались они в огромной зале, где не видно ни начала, ни конца и вся она от золота сияла: монеты, вазы, статуи, короны, драгоценностей гора и горы серебра, меха и дивные картины. Сокровищница и сравненья нет ни с чем.

— Все это для тебя.

— Немного? — Яна хмуро перебирала нитку жемчуга. — А где моя сестра?

— Забудь. Она женою стала.

— Купилась? На это? — показала на драгоценности.

— Нет, не за золото — любя.

— Любя?! Она девчонка: наивна и глупа!… Постой! В того, кто ее украл?!

— Да, еще дома полюбила.

— Не верю.

— А чему вообще?…

— Я хочу ее увидеть, услышать лично от нее, что, правда, влюблена, жива, здорова и благополучна.

— Условие? — взгляд Геустиса острым стал.

— Условие чего?

— Союза.

— С тобой?

— Да.

— А ты упрям.

— Так что? Давай-ка здесь, сейчас мы заключим с тобою соглашенье. Мне — ты, а я тебе в замен… Перечисляй, я все приму.

— И сделаешь?

— Обещаю.

— Домой хочу.

— Исключено.

— Тогда оставь меня.

— И это тоже. Могу лишь время дать — подумать.

— Я в плену?

— Почти. С той разницей, что не рабыня ты, а госпожа. Что хочешь — прикажи, любой исполнит. Но бежать не надо. И бесполезно — здесь повсюду — я. Найду мгновенно и верну обратно.

— Посмотрим…

— Ты не поняла. Здесь каждый камень — я, и слуг моих отряды. Мне только щелкни пальцем — обратно приведут тебя. Со мной бороться, что сражаться с солнцем.

— Нет тупиков, а выбор есть всегда.

— Ты думаешь, как эльф, то кровь Авилорна, но ты не он, ты — человек. Что эльф тебе? Зачем он нужен? Подумай — выгода какая и власть — хозяйкой ада стать! Любимой, — заглянул в глаза и голос мягким стал. И руки, словно бархат, по шее провели, плечам. — Ты получишь все, и только укажи: кого, куда, когда, я сделаю. Отомстить? Любому.

— Ненужно, этим я сыта.

— Тогда, чего ты хочешь?

— Солнца с неба.

— Я не шучу.

— Тогда верни Авилорна к жизни. И помоги ему домой вернуться.

— Вот это не могу. Здесь каждому своя дорога.

— А что тогда ты можешь?

— Что угодно, то, что касается тебя или меня, — и обнял, зашептав. — Я все равно тебя женою назову. И не мечтай противиться мне — глупо. Ты лучше о цене подумай, назови…. А, впрочем, я не тороплю. Здесь времени нет, бери его сколько тебе угодно. Я понимаю, нужно присмотреться. Обвыкнуться и кое-что понять. Ну, что ж, я буду только рад занять тебя ознакомленьем с той вотчиной, что скоро твоею станет. И, конечно же, должна ты ближе познакомиться со мной. Понять, что мы с тобой одно, и больше схожи, чем ты с эльфом. Он слишком вялый для тебя. Он… Как ты говорила? А! Инфантильный.

— Я говорила сгоряча, не думая.

— Но ты была права…

— Нет.

— Нет? Ничего, ты его забудешь. Немного погрустишь, и все пройдет.

Девушка не стала просить: и не хотелось ей, и не моглось. И глядя в глаза гарона, думала: был бы жив Авилорн, она бы попросила дунуть ей в лицо и с удовольствием заснула, а проснулась, как обычно, когда все трудности остались позади.

А если сделать шаг назад? Ведь это ад! И пленку открутить на пару кадров — пусть в полынью опять, иль к змеям, Дзамуранчахтачантре. И сделала.

Гарон же не пошевелился и делал вид, что занят изучением монет. Но мир не изменился и не исчез.

Еще два шага. Пусто. Бесполезно.

— Ты вне законов, ты не гость, — спокойно пояснил Геустис. — И правила теперь другие.

— Какие?

— А их нет. Но для тебя, — и добавил, поясняя взглядом. — Пока я рядом.

Девушка вздохнула и покачнулась — кончен бег. Финал не радостный, а как хотелось ей преодолеть весь путь и не одной, а с Авилорном, обнять Альбину, отругать и за прогулку в местах опасных попенять, потом вернуться… И многое еще чего хотелось, но не сбылось и, вроде, кануло в небытие: месть Дзамуранчахтачантре, Аморисорну, горринам, кому-то там еще. Пустое — ничего не надо. Кроме одного — не должен был страдать невинный. Не справедливо, а без справедливости и цели нет и жизнь пуста.