Роман Казимирский - 988

– Как же так? – воскликнул Марсель, но тут же, взяв себя в руки, продолжил расспрос. – Ну, хорошо, я понял. А вера? Веру вы сохранили? Я слышал, как ты упоминал Рода.

– Сохранили. Да что в ней толку, в этой вере-то? Оглядись вокруг, брат.

– А волхвы? Их разве не осталось?

– Кто? – судя по недоумению, отразившемуся на лице Бажена, он не понимал, о ком шла речь.

– Жрецы славянские, – объяснил Марсель. – Неужели нет никого?

– Ах, эти… Нет, никого не осталось. Вспомнил тоже! О них уже несколько веков как не слыхал никто. Истребили всех нелюди.

– Быть такого не может… – ученый старался найти хоть какую-нибудь зацепку, чтобы не сойти с ума от происходящего.

– Живет здесь одна, – вдруг вспомнил мужчина, почесывая лоб. – Люди говорят, что она вроде как местная сумасшедшая, но я слышал, будто и не так это вовсе. Не знаю, честно говоря. Сам я с ней не встречался, но был у меня знакомый, которому она зуб вылечила. Может, и брехня все это. А может, и нет.

– Где живет? – быстро спросил Марсель, ухватившись за эту информацию, как совсем недавно хватался за соломинку.

– На кой она тебе? – удивился Бажен. – Говорю же, не в себе старуха. К томе же ее дом на отшибе самом находится, там, где лес раньше был.

– Пожалуйста, расскажи поподробнее, – взмолился ученый. – Мне очень нужно! Вопрос жизни и смерти.

– Как скажешь, – нехотя согласился мужчина. – Ройалвуд знаешь, где находится?

– Нет.

– Ну, Княжичи…

– Княжичи знаю.

– Я ж говорю: наш человек. Вот там она и живет. Если доберешься туда, то сразу ее дом и увидишь, там больше никого нет поблизости. Только зря я тебе все это рассказываю, все равно без документов ты больше пары сотен метров не пройдешь. Рожа у тебя слишком разбойничья, не прокатит за добропорядочного гражданина.

Проведя рукой по щеке, Марсель нащупал шрам и задумчиво посмотрел на ряды больничных коек. Мысль, которая пришла ему в голову, в первый момент показалась дерзкой, и он отогнал ее, однако другого выхода у него не было, и ученый, в конце концов, обратился к своему собеседнику:

– Ты здесь всех знаешь?

– Почти. А что?

– Поможешь мне раздобыть нужную бумажку?

– Ты что! – испугался Бажен. – Даже не думай об этом, никто из них не согласится на такое. К тому же что ты сможешь им предложить взамен? Ты не производишь впечатления богача, уж извини.

– Это обманчивое впечатление, – улыбнулся Марсель и достал из потайного кармана златник. Сначала он хотел пожертвовать перстнем, который все еще был на нем, но в последний момент передумал – возможно, этот артефакт еще мог ему пригодиться.

– Чего это? – мужчина взял монету в руки и некоторое время вертел ее, недоверчиво поглядывая на нового знакомого. – Смотри-ка, новенькая совсем, блестит. Настоящая?

– Не просто настоящая, а золотая, – кивнул Марсель.

– Да ну? – Бажен округлил глаза и взвесил кусочек драгоценного металла на ладони. – Батюшки, я уж и не помню, когда настоящее золото держал в руках. Да чего я говорю – вообще такого не было никогда! И что, ты готов расстаться с этой вещицей за бумагу?

– Легко. Только найди мне нужный документ.

– Попробую, – мужчина сунул монету за щеку и огляделся. – Так… Этот не отдаст, у этого нет ничего, этот тоже. Ага!

Сорвавшись с места, словно ныряльщик, который заметил в воде блестящий предмет, Бажен прошмыгнул между кроватями и склонился над одним из пациентов. Спустя несколько мгновений он вернулся и с довольным видом протянул Марселю сложенный вчетверо замусоленный кусочек бумаги.

– Держи. Это, конечно, не почетная грамота, но на время сойдет. К тому же вы примерно одного возраста. Приятно познакомиться, ээ… – мужчина заглянул в документ и улыбнулся. – Приятно познакомиться, Сидор Парамонов.

– А он как же? – рассматривая свой новый паспорт, ученый кивнул в сторону пациента, который продолжал неподвижно лежать на своем месте.

– Ему это уже без надобности, – отмахнулся Бажен. – Мертвый он, мертвее не бывает.

– Что же он здесь лежит до сих пор? – поразился Марсель.

– Вечером обход будет, его заберут, – ответил мужчина, как ни в чем не бывало. – Просто раньше его бы похоронили как человека, а раз нет документа, свалят в общую кучу и сожгут, вот и вся разница. Но ему-то уже все равно, верно? А тебе бумажка эта может жизнь спасти. Только постарайся не высовываться зря, ты хоть и земледелец по документам, а все же в правах ограничен.

– Что с ним случилось? – историк подошел к покойнику и некоторое время всматривался в изможденное лицо того, чье имя ему теперь предстояло носить.