Андрей Астахов - Сын льва

Он уже начал подниматься по доске на палубу, когда услышал за спиной шорох. Парень все-таки пошел за ним.

– Ну вот, а ты кобенился! – сказал Вислав. – Тебя как зовут?

– Леодан. Я любимый раб прекрасной Шеммер-Та-Нат.

– Видать, твоя госпожа не очень-то тебя любит, если ты здесь очутился… Раб, говоришь? Слишком ухожен для раба.

– Я же сказал, я любимый раб.

– Раб для любви? – Вислав хмыкнул. – И кто тебя чаще любит, хозяйка или хозяин?

– Я не понимаю тебя, господин, но твои речи кажутся мне оскорбительными.

– Ах, прости! И чем же занимается любимый раб?

– Я помогаю хозяйке идти путем красоты. Она ценит мой вкус и мое чувство прекрасного. Я очень искусен в выборе одежды и грима, сведущ в искусстве ношения украшений. Еще я могу петь, декламировать стихи, играть на цитре и свирели.

– Мой друг, эти таланты тебе не скоро пригодятся, если вообще пригодятся. А я, признаться, подумал, глядя на тебя, что ты просто педик из лупанара.

– Что?

– Да так, ничего… Зови меня Виславом. Или Висом. Теперь у тебя нет ни господина, ни госпожи. Ты свободный человек, Леодан. Только вот свобода твоя окажется недолгой.

– Мой господин обязательно узнает, что я здесь, и сделает все, чтобы вернуть меня обратно домой.

– Сомневаюсь, что он узнает. А если даже узнает, к тому времени мы с тобой будем уже в желудке у Игерабала.

– Тебе это кажется смешным?

– Вовсе нет. Топай за мной.

Каста никак не могла понять, где она находится. Шум в ушах и тошнота мешали сосредоточиться, сердце прыгало в груди, ноги и руки невыносимо болели. В первое мгновение ей показалось, что ее везут на мерно раскачивающейся телеге. Наверное, на Площадь Вздохов, к месту казни. Она повернула голову, чтобы разглядеть возницу, но увидела только синее бездонное небо. Почему-то пахло морем. Потом в сознание ворвались голоса.

– О, оклемалась! – На нее упала тень, и Каста увидела склонившееся над ней безобразное лицо с глубоко посаженными обезьяньими глазками и кривой улыбкой, обнажающей гнилые зубы. – Проснись, невеста, женишки заждались!

– Отвали, Клоп, – пробасил другой, и мерзкая рожа исчезла, зато появилась другая, не менее отталкивающая: бледная, вытянутая, с крючковатым носом и сизыми губами. Сильные руки встряхнули Касту, отчего горечь волной подступила к горлу девушки. – Что-то мордашка мне твоя знакома, лапуня. Где мы могли с тобой свидеться? Уж не в веселом ли доме старой грымзы Хушшур?

– Где… я? – прохрипела Каста, пытаясь пересилить тошноту и слабость.

– Говорит! – Сизые губы растянулись в довольной усмешке. – Если говорит, значит, жива. А если жива, значит, даст. Просто не сможет не дать.

Кто-то противно загоготал под самым ухом. Каста оперлась руками в дощатый пол, поднялась, осмотрелась. Она находилась на палубе какого-то корабля. А вокруг стояли люди (о, Берис, ну и рожи! Одна другой похабнее!) и смотрели на нее.

– Где я? – повторила Каста.

– У друзей, – сказал обладатель вытянутой физиономии. – И нам, по совести сказать, не терпится свести с тобой более близкую дружбу.

– Я жива, – пробормотала Каста, запустив пальцы в свою растрепанную гриву. – Проклятие, что происходит? Почему я на корабле?

– А все потому, лапуня, что у легавых тоже есть чувство юмора, – сказал сизогубый. – Вообще-то говорят, что баба на корабле к несчастью. Но это не так. Нам вот с тобой подфартило. Судейские крысы сделали нам крутой подарочек. Будет чем заняться на досуге. Давненько у нас не выходило телочек молоденьких потискать.

– Эй, Самбар, эта давалка уже очухалась, пора ее в дело пускать! – крикнул кто-то.

– Молчать! – рявкнул сизогубый Самбар. – Это мой корабль, и я здесь капитан. Я решаю, что и когда делать, ясно?

– Ясно, капитан, – донесся до слуха Касты чей-то насмешливый голос. – Только корабль у тебя говеный. Того и гляди, рыб кормить пойдем.

– А тебя вообще никто не спрашивает, чохи, – проскрежетал Самбар. – Будешь рот раскрывать не по делу, не посмотрю, что ты из фартовых. Камень на шею и в море.

– Веревки тут вроде были, Самбар, – ответил насмешливый голос. – Но вот камней я что-то не видел. И повесить меня не на чем – ни мачты, ни реи. У нас даже воды нет, а ты корчишь из себя шофета. Надо думать, как всем вместе выбираться из этого дерьма. Не смеши богов, лучше толковое что-нибудь скажи.

Каста тем временем смогла сесть, разглядеть всю окружавшую ее картину. Она уже окончательно поняла, что каким-то образом оказалась на корабле и люди вокруг нее – такие же узники, как она сама. Но где охрана? На какое-то мгновение ее ожгла радость: верно, их перевозили куда-то, но заключенные подняли бунт и захватили корабль. Однако потом радость прошла – что бы ни случилось на борту, она во власти этих людей, и совершенно ясно, какую роль на этом корабле разбойников ей собираются отвести.