Джеффри Форд: Вихрь сновидений

Как-то поздно вечером Милдред Джонсон засиделась за чтением новой книги об особенностях яйценоскости золотистых леггорнов. Ее муж уже отправился спать, как и дочка Джессика. Чтение было не слишком захватывающим, и она задремала в кресле. Некоторое время спустя она внезапно проснулась от тихого бормотания, доносящегося из детской. Она встала и подошла к приоткрытой двери убедиться, что все в порядке, но когда заглянула в комнату, то увидела в пятне лунного света, омывающего место действия, как что-то движется по кровати прямо около подушки Джессики. Подумав, что это крыса, женщина вскрикнула. Нечто посмотрело на нее, замерло и выпорхнуло в окно, но Милдред успела заметить бесстрастное выражение гладкого пупсового лица Полковника Пудинга.

Возвращение попугая и необычные подробности происшествия, безусловно, не квалифицировались как экстравагантность, но были достаточно странными для возбуждения легкого любопытства среди населения. Где птица пряталась с самых похорон? Что это за полуночная беседа? Просто попугай заблудился и впорхнул в первое попавшееся открытое окно или в его действиях присутствовала некая тайная цель? Это лишь несколько вопросов, которые заронили пару искорок в некоторые затуманенные умы Липары. В то время как росли и множились домыслы и предположения, появлялось все больше слухов о том, что Полковник Пудинг по ночам прилетает к детям. На воскресной мессе пастор предложил закрывать окна в спальнях, и прихожане покивали, но сделали все наоборот, показывая, что не только дети, но и родители желают быть причастными к тайне.

Кроме ночных визитов, попугай стал появляться и среди бела дня, порхал тут и там над городскими крышами. Однажды, на первой неделе летних каникул, в полдень понедельника, проследили как он приземлился на левое плечо Мэвис Тофф и удобно там устроился, без умолку наговаривая что-то прямо ей в ухо всю дорогу, пока она шла от дома до банка по берегу озера. Творилось что-то непонятное, мы были в этом уверены, однако никто ничего не понимал. Точнее говоря, нужных сведений не было у взрослых. Со своей стороны, дети Липары постоянно, собираясь группками, о чем-то шептались и возбужденно спорили, пока неподалеку не появлялся взрослый. Даже записные лодыри и прогульщики, как, например, мастер по водяным шарикам Альфред Лессерт, стали вдруг целые дни проводить в школе под предлогом решения занимательных задачек по математике. Многие были уверены: строгая конспирация. Коварные родители хитро пытались уломать детей разгласить хоть каплю информации, но сыновья и дочери смотрели на них удивленными глазами, то ли притворяясь, что не понимают вопросов предков, то ли действительно ничего не зная. Мисс Тофф тоже подвергалась тщательному дознанию, но вместо того, чтобы по-настоящему отвечать на вопросы, она очень много кивала, теребила цепочку для очков и натужно смеялась, когда больше нечего было делать.

Тайна, окружавшая школу и городских ребятишек, оставалась предметом умеренного интереса все лето, но важные задачи бизнеса и домашнего хозяйства вскоре, как обычно, вернули свой приоритет и наконец полностью захватили внимание взрослых, так что они не замечали исчезновения пачки старых газет или пары мер муки. К тому же приближалась первая годовщина упразднения Вихря, и мы пытались обуздать воображение и размышляли, что же произойдет в этом году. Каждый гадал, разметает пролетающий через город ураган нынешнее состояние заброшенности или начало осени пройдет без происшествий, и это станет доказательством, что роковой безумный Вихрь сновидений навсегда улетел своей дорогой и больше никогда не вернется.

На предпоследней неделе августа, утром в пятницу я пошел к почтовому ящику и обнаружил в нем лишь странное послание без конверта. Это был сложенный лист бумаги, выкрашенный в зеленый цвет и вырезанный в форме попугайского пера. Я открыл его и прочел: «Полковник Пудинг приглашает вас на фестиваль Вихря сновидений». Дата — завтрашний день, время — на закате, место — городская площадь. Внизу было примечание: «С собой иметь сновидения и мечты». Я улыбнулся в первый раз с конца прошлого лета, и с непривычки мышцы лица слегка заныли. Со всей возможной скоростью медлительного старика я поспешил в дом и позвал Лидию. Увидев приглашение, она тут же рассмеялась и захлопала в ладоши.

На следующий день, во второй половине, ближе к сумеркам мы вышли из дома и направились к городской площади. Вечер был прекрасен, небо переливалось розовым, оранжевым и пурпурным на западе, где солнце наполовину ушло за горизонт, а в синеве над головой уже начали появляться звезды. Дул легкий прохладный ветерок, достаточный, чтобы разгонять комаров и мошку. Мы держались за руки и молчали. Из всех домов выходили люди и устремлялись в направлении фестиваля.