Вероника Иванова - Право быть

«Осведомленность может достигаться разными способами. Дружеская беседа - один из них». Беседа двух старых сплетниц. «Как тебе угодно».

- Если он умрет, то неизвестно, когда и где возродится. Но возражение, казавшееся мне неоспоримым и наиболее

серьезным, даже не было принято во внимание.

- В том-то вся и прелесть! - ласково улыбнулась Тилирит.- У него появится следующая возможность…

- Начать сначала?

- Продолжить. -Что?

- Познание себя, разумеется.

Я непонимающе сдвинул брови, и тетушка, вздохнув с наигранной скукой, поманила меня пальцем к окну.

- Что ты видишь?

- Сад.

- И только?

- Деревья, аллеи, пруды, цветы… Много всего. Перечислить?

- Нет, лучше назвать одним словом, но необходимо выбрать единственно верное. Итак, что ты видишь?

Одним словом? Жучки, паучки, рыбки, песок, земля, камни, листья, шепчущиеся с ветром, облака в пронзительной лазури небес. Все это…

- Мир.

Она удовлетворенно хлопнула в ладоши:

- Умница! А теперь сделай последний шаг, даже полшажочка к истине. Мир - это…?

Лазурь, далекая и близкая. Бесконечно высокая и опасно глубокая, такая непохожая и вечно единая.

- Драконы.

- Верно!

- Насчет самих Нитей я не сомневаюсь, но как быть с тем, что возникает на них?

Тилирит щелкнула меня по носу:

- Подумай немножко и ответь, может ли окунь резвиться в песках пустыни, а соловей петь песню в морских глубинах?

- Конечно, нет. Ни тот, ни другой просто не смогли бы поменяться местами.

- Да. Но почему?

- Потому что…

Я никогда не задумывался над столь напрасными в силу своей странности вопросами, и даже многочасовое размышление вряд ли пролило бы свет на упомянутые тайны бытия, но времени у меня не было, значит, следовало ответить первым пришедшим в голову образом:

- Потому что так заведено.

- Потому что все драконы разные! - поправила меня тетушка,- Из плоти одних рождается земная твердь, из плоти других - небеса, потому и каждая Нить обрастает своим мхом, не похожим на чужой.

- Хочешь сказать, что люди, живущие в одном городе, совсем не такие, как в других?

- А разве нет? И иногда даже в пределах одного дома… - Она прищурилась, как ребенок, подставляющий личико

лучам солнца в первый теплый день весны - Да, у них есть общие черты, в конце концов, все они вышли из плоти единокровных родственников, а не чужаков, но различия неминуемы.

- Это я понял. Но почему Ксаррон желает гибели своих… подданных?

- Потому что слишком молод и глуп. Извини, дорогая моя, но это правда.

Магрит спокойно пожала плечами:

- Знаю.

- К тому же он не столько желает, сколько не видит пока иного пути.

- Пути куда?

- Пути к самому себе, разумеется.- Тетушка опустила подбородок в пушистые складки шали - Нити, составляющие нашу плоть, невидимы нам, и если среди них затесалась одна недостаточно хорошо спряденная и портящая все полотно, найти изъян можно лишь единственным образом. Посмотреть на Гобелен с другой стороны.

- С Изнанки?

- Это можешь сделать ты, но не мы.- Тилирит вздохнула, но без печали.- Однако средство, доступное нам, ничуть не хуже, просто его нужно учиться применять, а уроки, как сам понимаешь, по вкусу не каждому. Конечно, со временем понимаешь их необходимость и несомненную пользу, но в молодые годы кажется, что любую победу можно одержать, если приложить побольше сил.

- Значит, вы наблюдаете за…

- Миром, родившимся на Нитях. За всеми и каждым, потому что любое живое существо, впервые увидевшее свет в наших владениях, несет отпечаток нашей души, иногда мгновенный, иногда тщательно выдержанный.

Но тогда получается, что тот же Дэриен - зеркальное отражение Ксаррона, прошлого или настоящего? А может быть, будущего? И Селия, и Борг, и… Многие-многие люди. А ведь еще есть и другие расы.

- Это… удивительно.

- А главное, полезно. Но Пресветлая Владычица, как порой стыдно смотреть на свои копии!

- Стыдно?

Тилирит подмигнула мне:

- А как же! Тем более другие тоже их видят, не забьфай. Так что иной раз согласен умереть, только бы стереть живую и весьма своенравную память о своих чудачествах и ошибках.

- И Ксо тоже хочет начать заново?

- Скажем, это представляется ему наиболее простым. Но он по простоте душевной полагает, что гибель внешнего мира никак не скажется на внутреннем.

Я вспомнил собственные злоключения и то, как распрощался с серебром.

- Ты не хочешь ему объяснить? Он же умрет сам, если попытается довести до гибели других! Вернее, иначе они попросту не погибнут, ведь разрушение…