Антон Орлов - Пепел Марнейи

Тот самый . Подавив усмешку – чтобы не задеть ненароком чувствительную творческую натуру, – хозяин раритета возразил, что сего никак не может быть. Хальнор, пусть и прожил на тот момент, в текущей инкарнации, всего семнадцать человеческих лет, все-таки был магом немереной силы и в придачу кем-то вроде бога. Он хорошо разбирался в таких вещах. На беду для себя и всего мира Сонхи – слишком хорошо. Он засадил себе в сердце ритуальный клинок, на котором мертвенным огнем пылали руны Смерти, Забвения, Потери и Проклятия. Ну хоть бы одна сволочь догадалась его остановить! Если бы догадалась, многое сейчас было бы иначе.

Кинжал, с помощью которого оборванец в выгоревшей бандане торопливо разделывал отбитую у хурмунга добычу, был обыкновенным боевым оружием. Отменно сработанным – это да. Под оплетающим рукоятку ремешком пряталось миниатюрное клеймо в виде причудливого змеистого узора: сделано в мастерской, принадлежавшей Тейзургу Золотоглазому – и рядом личное клеймо оружейника.

Мясо у трясонога нежное, сладковатое и немного студенистое. Охотник съел все, что годилось для человеческого желудка, даже мягкие хрящи разжевал. Теперь можно вернуться в город и поискать какую ни на есть работу, за которую сколько ни на есть заплатят. Теперь у него хватит на это сил.

Дорога петляла среди прошлогодних мусорных куч и заброшенных огородов, заросших чахлундой, голенастым сорняком с колючими сизыми листьями. Выпалывать чахлунду себе дороже: и руки, и лицо враз покроются кровоточащими ранками – невидимый народец, обитающий в иззелена-желтых бутонах, похожих на миниатюрные вилки капусты, набросится на вредителя, как осиный рой. Маги, способные найти управу на эту напасть, заламывают такие цены, что дешевле собрать свой скарб и перебраться на жительство в другое место. Большая часть ивархийских крестьян так и поступила.

Из зарослей всепожирающего сорняка выглядывали обветшалые домишки. Была здесь и часовня Камышового Кота – небольшое строение с вырезанной из дерева рысьей головой на коньке двускатной крыши. Краска облезла, голова потемнела, но до сих пор видно, что неизвестный мастер работал с любовью: и глаза раскосые, и кисточки на ушах, все как полагается. Если б еще от его стараний был какой-нибудь толк…

Оборванец отворил заскрипевшую дверь. Раньше, до нашествия чахлунды, здесь обычно стоял кувшин с водой для прохожих людей. Жители деревни считали, что Стражу Сонхийскому это должно понравиться.

Пусто. А на что он надеялся, если по соседству давно никто не живет, кроме птиц, ящериц и насекомых?

По стенам часовни висели расписные дощечки: история про Хальнора, Унбарха и Тейзурга, изображенная в картинках, чтобы даже неграмотный все понял. На горящую Марнейю не пожалели киновари – пылает маковым цветом. Душно, пахнет нагретой древесиной, зато тень. Человек дождался, чтобы солнце миновало зенит, даже немного подремал, растянувшись на прелых циновках, потом отправился дальше.

В городе его первым делом попытались ограбить. Подскочили в пыльном переулке на задворках Рыбного рынка, между благоухающим селедкой забором и многоэтажным стеклянным кошмаром, выросшим здесь полгода назад.

С него нечего было взять, кроме ценного ножа – и этим ножом он прирезал обоих грабителей. На правах победителя обшарил трупы, но с них тоже нечего было взять, не считая нескольких медяков.

Сонный дом злорадно сверкал своими стеклами, словно заходился в беззвучном хохоте. Когда он появился, Хамфут Дождевик обещал недурную награду добровольцам, которые согласятся побывать внутри, однако после двух-трех смертей новых желающих не нашлось. Что характерно, маги избегают лезть первыми в сонные дома. Посылают наперед какого-нибудь дурня, а уж потом, если тот вернется живым и внятно отчитается о своих впечатлениях, отправляются на разведку сами. Там можно пропасть ни за грош. Работу такого сорта найти недолго, да что-то не хочется.

За рынком начинались жилые кварталы: здания из светлого ракушечника, с тронутыми ржавчиной железными балконами и выщербленными карнизами, напоминающими скорее лишай, чем декоративную лепнину. Тоже многоэтажные, но построенные людьми. Не из тех, что вырастают в одночасье сами собой.

Нельзя сказать, чтобы тут царило запустение, а все же было далеко не так оживленно, как в пору процветания острова Ивархо.

– Джунго, немытая свиная задница, если ты еще раз поставишь свою колымагу у меня под балконом, услышь меня Хальнор, я на нее помои вылью и все дерьмо из ночных горшков, потому что не хрен ее тут ставить! Понял меня или нет?!

Читать дальше