Георгий Стенкин - Внутренности и внешности Бразилии. Или - Попутчик

…

Пира-пурасея, или рыбья пляска, — первобытная индейская игра, теперь, вероятно, несколько видоизмененная. Молодые мужчины и женщины вперемежку становились кольцом, а один из играющих, стоя в центре, изображал рыбу. Затем все, в том числе и музыканты, шагали гуськом по кругу и пели монотонную, но довольно приятную хоровую песню, слова которой сочинял (по определенной форме) ведущий. Затем все брались за руки и спрашивали того, кто стоял посредине, что он (или она) за рыба, а тот отвечал. Под конец стоявший в середине бросался к кольцу, и если ему удавалось убежать, тот, кто упустил его, становился на его место; потом снова заводили марш и хор, и так игра продолжалась часами. Чаще всего пользовались языком тупи, но иногда пели и разговаривали по-португальски. Детали танца часто менялись: каждому, занявшему место в центре, давали название какого-нибудь животного, цветка или другого предмета. Тут открывалось широкое поле для остроумия в выдумке прозвищ, и некоторые особенно удачные предложения нередко встречались взрывами хохота. Так, например, одного долговязого молодого человека назвали магуари, т.е. серым аистом; какого-то потного сероглазого человека, в профиль до смешного похожего на рыбу, окрестили жараки (вид рыбы), и все приняли это как очень удачную остроту; девочке-мамелуку со светлыми глазами и каштановыми волосами дали галантное имя Роза Бранка, т.е. белая роза; парнишку, недавно опалившего брови при взрыве фейерверка, нарекли Педру Кеймаду (Горелым Петром); короче, каждый получил прозвище, и всякий раз это прозвище вводилось в слова хора, пока все маршировали по кругу.

…

Но население деревни постоянно менялось. Почему-то.

Несколько семей вдруг исчезали и на их месте появлялись новые. Количество не всегда совпадало, случалось, что вместо 8-10 человек – появлялся всего один…

Хозяин главного дома, вместе со своей семьёй – был постоянно тут. И ещё несколько стариков.

Когда я поранил руку, во время купания на реке…

Дети играли с детёнышем аллигатора, неизвестно как выплывшего прямо к ним. Залюбовавшись весельем и демонстрацией удали в воображаемой победе над грозным хищником (легко было быть детям – великанами, по сравнению с тридцатисантиметровым аллигаторчиком), я оказался очень близко к ним. И в один миг, совершенно случайно молодой аллигатор оказался у меня в руках…

Как он сумел извернуться и цапнуть меня за руку, я не знаю. Больно – не было, но рана ужасно кровоточила, и нужно было срочно чем-то её промыть. Вода – не отличалась дезинфекционными свойствами. Но дети не отпускали меня, заставляя изображать бога, повергающего и их и аллигатора – в пучину реки…

К вечеру, моя рука распухла настолько, что я уже с трудом мог ею двигать. Нужны были лекарства, чтобы предотвратить заражение крови.

Одна из девушек, которая приносила мне еду побежала за местным знахарем, но он пропал. Исчез. И для всех – это не было каким-то сверхъестественным событием. Тогда я стал расспрашивать эту девушку, так как она выражала сильную обеспокоенность состоянием моего здоровья, и я мог надеяться на некоторую откровенность, о том – куда пропадают люди, и откуда появляются новые поселенцы.

Она отвечала весьма неохотно, постоянно перемежая свою речь неизвестными мне терминами, но одно – я уловил совершенно точно. И это было таким шоком для меня, что забота о возможном заражении крови, ампутации руки и вообще – о своей жизни, отошли на задний план.

Это поселение не было известно многим. К нему не вела ни одна дорога из соседних деревень. Девушка – тут уже третий раз, но дети хозяина главного дома совсем не выросли за эти четыре года.

Ей родители не объясняли толком, видимо – сами не знали деталей или её время просто ещё не пришло, но она понимала цель посещения этого селения своей семьёй. Они сбегали сюда, от проблем, которые грозили им, в их родной деревне. А её деревня (насколько я разбираюсь в географии Бразилии) была на расстоянии более чем 3 тысяч километров отсюда…

Я был в шоке…

На моё счастье, появилась старая женщина, которая начала делать мне многократные примочки на руку, шаманить и вонять неприятными тлеющими травами.

Опухоль начала проходить, рана зарубцевалась, и дело шло к выздоровлению, но…

Мне не давали покоя:

- четырёхлетняя задержка в развитии детей хозяина главного дома;

- способности индейцев преодолевать 3 тысячи километров в течение одного дня;

- отсутствие сообщения с другими деревнями и отсутствие вообще каких-либо путников, туристов, экспедиций, просто прохожих – в конце концов;