Петр Верещагин - Игра Арканмирра

С холодной яростью стиснув зубы, я Изменил настоящее, материализуя самого себя как единственную подвластную мне Фигуру перед полчищами врагов, подступавших к Двуликой Башне. Еще чуть-чуть — и они вторглись бы на Светлую Сторону, где ситуация наверняка сложилась бы примерно так же.

Сон становился реальностью. Мне незачем было просыпаться, чтобы удостовериться в этом…

— Неужели опять? — вслух произнесла Фрейя.

Привычно повернувшись к зеркалу, она сделала не менее привычный жест и увидела, как Йохан Неукротимый, над которым горели сразу три знака смерти, в одиночку противостоит целой армии — той, что уничтожила всю жизнь на Темной Стороне Арканмирра. К чудесным появлениям своего сына Искательница вроде бы привыкла: воскрешение из мертвых после трехлетнего отсутствия было вполне в его стиле. Однако к прочим странностям Йохана она привыкнуть так и не смогла… ОДНОМУ противостоять отряду в несколько сот существ, порожденных связью Миражей и Древних, — на это не отважился бы сам Тор.

Используя глубинные слои зеркала, Фрейя проникла в энергетическое поле Темной Стороны — теперь, после ухода тамошних Властителей, это было несложно — и призвала Стену Молний, соединившую небо и землю. Разумеется, поражали эти разряды не готландского Героя, а его врагов…

Однако не молнии Искательницы сломили Демонов-Призраков, а пляшущие клинки Йохана. Разряды причиняли им лишь боль, мечи же попросту уничтожали. Казалось, одного прикосновения металла хватало, чтобы развеять врага в ничто.

Сразив предводителя, Герой обернулся (в этот миг его фигура заполнила для Владычицы Готланда все зеркало), отсалютовал — и растаял в воздухе, словно сам был призраком.

Фрейя протерла глаза. Это невозможно!

И тем не менее, указывало зеркало, все было именно так. Пустошь подле Двуликой Башни (с той стороны) была усеяна ожогами от молний и пятнами дымящегося ихора. Темная Сторона Арканмирра опустела окончательно: теперь там не осталось даже призраков.

Тяжело вздохнув, Искательница сняла с полки деревянную шкатулку, которую когда-то клялась не открывать, погладила узоры в определенной последовательности и подняла крышку. Внутри находилась миниатюрная копия Доски, не положенной по статусу Игрокам Седьмого Ранга; Фрейя достала эту штучку контрабандой через знакомых из Преисподней.

Несколько минут ушло на предварительные заклятья. Затем Владычица Готланда произнесла ключевое слово, и треугольные белые поля заполнили соцветия мелких рун. Искательница довольно долго разбирала получившийся узор, затем устало выпрямилась и стиснула ладонями гудящую от напряжения голову.

Посланец Древних? Охотник за собственной судьбой? Страж Бездны и Спаситель Геенны? Обреченный воскресать? Ниспровергающий пророчества? Отвергнутая жертва?

Что все это значило? Кто — а главное, КАК и ЗАЧЕМ — присвоил ее умершему и неведомо как воскресшему Герою эти обозначения?

Силовой щит Искательницы заскрипел, словно кто-то пытался сломить ее защиту грубой силой. Мгновенно спрятав незаконную Доску, Владычица Готланда пустила в ход заранее подготовленные чары: такое развитие событий ею было предусмотрено давно.

Щит раскололся.

Хрустальный Дворец окружила завеса тьмы.

«Р'джак, — успела подумать Фрейя, — Шари не использует заклинаний на территории…»

Она вставила в последнее заклинание Истинное Имя Черного Лорда, которое ее наемники некогда раскопали в нижних кругах ада, и приготовилась к ответному удару. Как только во тьме показалось нечто более реальное, чем все остальное, в противоположную сторону полетела коронная ледяная стрела Искательницы. Раздался дикий вопль — расчет оказался верен.

— Получай, — прошептала Фрейя, окружая себя аурой зеленого огня и читая формулу Вызова.

Девять Миров. Асгард. Вальхалла.

Длинный ящик был обит полосами позеленевшей от времени бронзы, что заставляло его выглядеть куда более древним, чем на самом деле. Крышку покрывали символы, предотвращавшие прикосновение любых случайных рук — Велунд всегда работал на совесть.

— Открывай, — сказал Один.

Кузнец откинул крышку. Изнутри вырвалось бледно-золотое сияние, и сидящие в зале Асы услышали тихий звон стали.

Велунд подозвал Одина, Тора, Ньорда и Фрейра.

— Это — Жало. — Он подал Скитальцу пику с трехгранным наконечником. — Вот это — Шаровая Молния. — В руку Громовержца лег тяжелый кистень. — Это — Смерч. — И широкое лезвие темно-серой стали отразило неуверенную улыбку Фрейра. — А это — Длань Дракона. — По краю изготовленного для Ньорда круглого щита Велунд разместил острые треугольные шипы, так что Длань обладала (как, вообще говоря, и положено дракону) изрядным количеством «когтей».