Петр Верещагин - Игра Арканмирра

Тут я припомнил, что Кудесница Кали наградила меня способностью видеть в темноте, и попробовал воспользоваться этим даром, одновременно приказав Светящему-в-Ночи погаснуть. Серые цвета окружающего мира остались теми же, однако кое-что в антураже изменилось. В частности, небо из угольно-черного стало густо-лиловым с медленно плывущими по нему гроздьями зеленоватых облаков; лента дороги упиралась в бледно-зеленый полукруг восходящего солнца, которое превосходило размером светило нормального мира по крайней мере раз в десять. Но, разумеется, все это я отметил чисто мимоходом, так как основное внимание было обращено на приближающуюся группу местных жителей — если, конечно, то были местные жители.

Чем-то они напомнили мне Миражей. Не своей невидимостью — такой трюк применяли, к примеру, многие члены Гильдии Убийц. Не бесшумными и плавными движениями — я сам в случае необходимости мог ходить так же. Нет, это скорее относилось к отсутствующему выражению их лиц; я не мог даже сообразить, в чем именно тут дело — но понимал одно: людьми они не были.

Я понял причину своего беспокойства только тогда, когда вспомнил один из приемов оценки качеств вероятного противника, усвоенный в Школе Тигра. Как объяснял Янг-Цзе, это было связано с «цветом души» — определенной окраской невидимого облака, сопровождающего всякое живое существо. Ореол, говорили дроу, зрение которых позволяло видеть «цвет души» без специального обучения. Так вот, увиденные мною фигуры обладали ореолом весьма странного оттенка — я не только не видел такого, но и не слышал о нем никогда.

Люди обычно имеют ореол оранжево-желтых цветов, с резким преобладанием красного в минуты возбуждения и ненависти. У сидхе (при этих воспоминаниях я вздохнул) он золотисто-зеленый; дроу обладают странным «цветом души» вроде полярного сияния, искрящимся серебром и синевой колдовских источников, а гномы, те и вовсе похожи с такой точки зрения на ходячие ювелирные лавки. Тени, ходячие мертвецы и Миражи, естественно, этого ореола не имеют вовсе; демоны, бесы, черти, дьяволы и прочие жители Преисподней полыхают тем алым огнем, появление которого в душе смертного говорит Видящим, что после смерти сей человек обречен на вечное пламя, то самое, которое в избранных сказаниях именуется «геенной огненной». Но что может означать тот глубокий густо-сиреневый оттенок, в который был окрашен ореол местных невидимок?

И тут я вспомнил.

На моем лице возникла тень улыбки. Все-таки этой встрече суждено было состояться.

Я вложил меч сидхе в ножны и пошел по дороге навстречу обитателям сумеречного мира. Что бы ни ожидало меня — я был готов.

Теперь моя Фигура подчинялась только мне, как это и должно было случиться. Как в шахматах, любимой игре истерлингов (а также многих Странников), олицетворяющая меня пешка сейчас становилась на предпоследнюю линию доски.

Которая, однако, находилась под присмотром чрезвычайно бдительной охраны. Впрочем, эта охрана не могла удержать меня. Не против меня она была создана…

Покров невидимости рассеялся, когда Стражи Границы (кто еще мог находиться в таком месте?) образовали вокруг меня полукруг. Дистанция между нами точно соответствовала дальности выпада при поединке на коротких мечах, что было несколько меньше той, к которой я привык. Но правила здесь определял не я.

— Кто ты, странник? — тихо спросил один из них.

— Ты сам назвал меня, — так же тихо ответил я. Сохранять инкогнито было святым правом любого бродяги, и такая форма ответа как раз позволяла обеим сторонам разойтись без обид.

— Почему ты повернул назад? Дорога Обреченных следует только в один конец.

— Я не поворачивал. Я шел прямо.

Зеленые лучи солнца блеснули на остриях многочисленных клинков. Но тот, кто обратился ко мне, поднял руку, предотвращая атаку.

— Ты бежал из ада? — уточнил он.

— Меня попросили уйти оттуда, — объяснил я. — А что, это имеет какое-либо значение?

— Имеет. Изгоев мы уничтожаем — таковы условия древнего договора. Жив ли ты?

— Вроде да. Если тебя интересует, попал ли я в Преисподнюю посмертно, то ответ — нет. Я был там… по делу.

— И что за дело?

— Знакомо ли вам имя Алкар-Аза?

В обступившей меня группе раздалось несколько коротких смешков. Оружие опустилось, но из поля зрения не убралось.

— Ты хочешь сказать, что Он заключил союз с адом?

— Не думаю. Скорее уж напротив. — Я помолчал, а потом с легкой ухмылкой добавил: — Однако сей вопрос представляет уже чисто академический интерес. С Обитателем Пирамиды покончено, и…