Галина Романова - Властимир

Хейд бросился под копыта Воронка, пытаясь поймать узду коня.

— Погоди! — крикнул он Буяну, останавливая его. — Ты не можешь, не должен так поступить! Мы проиграли, я признаю вашу победу. Вы сильнее. Дайте нам уйти — мы хотим уйти с миром, только уйти, чтобы никогда не возвращаться на эту планету. Мы оставим ее вам и вашим детям, а сами исчезнем… Дай нам уйти, прошу тебя! Ведь ты же мудр — не совершай глупого и жестокого поступка. Я прошу только сохранить нам жизни. Мы не принимаем участия в делах Ркая, мы просто ничего не могли сделать, чтобы помешать ему. Мы…

— Слишком много слов, — оборвал гусляр.

— Пойми, — Хейд нырнул под меч, уворачиваясь от удара, — что мы только хотим жить. Мы слишком хотим жить, мы сами, даже забыв о продолжении рода. Отпусти нас — здесь те, кто не виноват в том, что Ркай и агенты Организации творили на планете…

— Отпустить вас? — сверкнул Буян глазами. — Ни за что! Вслед за вами, прослышав о нашем милосердии, сюда ринутся искатели приключений из других миров. И неужели ты думал, что я хоть на миг забыл о корабле, что ждет вас где-то там, высоко? Что вам мешает потом вернуться со свежими силами и напасть на нас? Молись своим богам перед смертью — это единственная милость, которую я тебе могу обещать!

— Да пойми же ты, глупец! — рассердился Хейд. — В случае нашей гибели нас будут искать. Сюда придут другие и будут мстить вам и вашим детям!

Арии остановились, но Буян решительно занес меч.

— Не бойся за нас, — холодно бросил он. — Кто бы и когда бы ни явился, мы свою землю в обиду не дадим и детям то же накажем!

Он опустил меч на голову гэта.

Брызнувшая кровь послужила сигналом. Арии кинулись на гэтов, рубя без пощады. Те, кого не сразили мечи, были затоптаны конями. Их потом добивали, перерезая горло.

Пепел не принимал участия в побоище. Когда все гэты были зарублены и кровь их залила пол и копыта коней, Буян подъехал к парню.

— Где настоящий Властимир? Веди!

Властимир преследовал удиравших. Агенты умчались далеко вперед, опередив гэтов. Обернувшись к князю, один из змеенышей споткнулся и упал с криком. Вопль оборвался, когда копыто жеребца раздробило хрупкий череп гэта. Прочие бросились врассыпную. Властимир чуть придержал коня, отмахнувшись мечом. Кто-то закричал, раненный, но князь не стал задерживаться и поскакал дальше.

Впереди посветлело. Своды пещеры повышались, она стала шире. Топот копыт отдавался гулким эхом, а впереди что-то слабо урчало, словно какой-то огромный пес грыз кость.

Огонек выскочил из прохода и остановился, когда Властимир натянул повод. Внезапно он понял, что оторвался от своих спутников и остался один. За крылатым конем им было трудно угнаться.

А то, что открылось взору Властимира, заставило его содрогнуться. Хоть князю и было страшно, но он порадовался, что сразится со Змеем один на один, не подвергая опасности жизни молодых ариев. А у него с этим чудовищем старые счеты.

Князь вступил в огромную пещеру, в которой, казалось, мог бы поместиться весь замок викинга Рориволда с прилегающими скалами. Она была залита светом, исходившим от огромного шатра, вознесенного над полом. Провал двери сиял, как единственный глаз исполина. Внутри все слабо гудело и урчало, как в потревоженном улье, — этот звук он услышал, еще подъезжая.

Сияние было так сильно, что слепило глаза. Князь только заметил, что странный дом — настоящее логово Змея — напоминает шатер, но узкий, не похожий на шатры мадьяр.

Властимир приблизился и почувствовал жар. Он исходил из-под шатра и был гораздо сильнее и горячее, чем тот, что князю уже пришлось испытать сегодня. Властимир прикрыл голову от горячего ветра, вырывавшегося оттуда, новым щитом и не сразу заметил, когда из логова выскочил сам Змей.

Он услышал громовой рев, от которого у него заложило уши. Князь опустил щит и увидел перед блестящим шатром знакомые очертания крылатого врага.

Распустив крылья, огромная самка вперевалочку шла навстречу человеку. Она узнала того, кто недавно убил ее самца. Ненависть и жажда мести толкнули ее вперед.

Громадная лапа взлетела, чтобы пасть на голову дерзкого и раздавить его вместе с лошадью, но Властимир, прикрывшись щитом, снизу ткнул ее мечом.

От боли самка заревела, вставая на дыбы. Кровь из раны хлынула на князя — если бы не щит, он был бы весь облит ею. Рукоять меча сразу стала липкой. Запахло кровью и паленой кожей. Князь глянул — самка трясла лапой, а кожа вокруг раны обуглилась.