Крис Уэйнрайт - Империя крови

— Возьмите их с собой, — кивнул Конан подошедшему Тайраду, — и хорошенько охраняйте. Хоть они и дуры, жалко их оставлять на потеху Эниде. Потом решим, как с ними поступить. Когда я управлюсь с червями, мы вернемся сюда, потому что боюсь, на плоскогорье, если войска Эниды успеют нас окружить, мы долго не продержимся, а в пещеры они не сунутся. Ну, мне пора!

Взяв десяток просмоленных факелов, варвар направился ко входу в пещеры. Помня наставления Дейдры, он решил тщательно выбрать место, где примет бой с белыми червями. В неровном свете колеблющегося пламени выступы стен и камни, в беспорядке валявшиеся по галереям, отбрасывали причудливые тени, и киммерийцу казалось, что это шевелятся вылезающие отовсюду твари. Настороженно оглядываясь по сторонам и прислушиваясь к каждому шороху, он достиг огромного зала в глубине пещер. Факел не мог осветить все пространство, и Конан обошел грот, выискивая наиболее удобное, как ему представлялось, место, где не было бы расселин или песчаных осыпей.

«Вот здесь. — Варвар оглядел небольшую ровную площадку, клином входившую в монолит стены. — Сзади и с боков крепкий камень, пусть они вылезают из других мест и ползут сюда, а я их встречу». Он повертел в руках длинный обоюдоострый меч.

Конан пристроил факел повыше на стене и уселся на большой камень, вслушиваясь в тишину, которую нарушало только потрескивание горевшего просмоленного дерева.

«Только бы хватило света, — думал киммериец. Ему казалось, что факел горит слишком быстро. — В темноте мне крышка, как пить дать, даже из пещер не выберусь…»

Он примерно запомнил путь, которым добрался сюда, но от главной галереи отходило множество ответвлений, так что без света и думать было нечего отыскать выход. Воздух тут был влажный, но без запахов и даже казался свежим. Варвар, скрестив руки на груди, напряженно всматривался в терявшиеся в полумраке своды огромного каменного зала.

«Все же побольше места, чем тогда, — вспомнил Конан свое юношеское приключение в подземелье, слегка напоминавшем эту пещеру. — Когда мерзавец Герат заманил меня в подвал к пегому козлу, как его… — Он наморщил лоб, но имя долго ускользало из памяти. — Ага, Дархан. Сын шакала, — обругал его киммериец. — Хотя, конечно, во всем виноваты моя тогдашняя жадность и излишняя доверчивость».

Конан тогда был еще совсем молод и обитал в Шадизаре, Городе Негодяев, как его называли во всей Хайбории. Косой туранец Герат, поднаторевший в воровских делах, предложил Конану ограбить купца Дархана, и не просто ограбить, а проникнуть к нему в подземелье, где торговец якобы добывал голубой камень ладжаур. Ладжаур! Этот камень ценился не только за небесную голубизну, но и считался магическим. Каждый мечтал иметь какую-нибудь вещь или хотя бы просто пластинку из очень красивого голубого с прожилками камня.

Варвар долго сомневался, так как все знали, что ладжаур привозят из далеких вендийских каменоломен, но все-таки поддался уговорам Косого, и они отправились в дом Дархана, и все произошло так, как и должно было произойти, если поверить шелудивому потомку неизвестного отца. Киммериец сделал пару шагов и… Пол под ним как бы разломился надвое, и он полетел вниз, в кромешную темноту.

«Да, — не без усмешки вспоминал варвар, — запросто мог бы оставить там свои кости, да, видать, мне суждена другая погибель».

Пегий козел Дархан заманивал доверчивых простаков, каким показал себя тогда юный киммериец, и они добывали ему камень, а потом подыхали в подземелье, и тогда Герат поставлял купцу новых рудокопов. Благодаря упорству и силе — и еще немного удаче — Конан сумел выбраться из проклятого подземелья, и это приключение помогло ему излечиться от излишней доверчивости.

«Здесь хоть воздух свежий, не то, что в ладжауровой штольне этого Дархана. — Киммериец в очередной раз обвел пещеру внимательным взглядом. — А где, собственно, обещанные черви? Мне тут долго ждать не с руки, факелы убывают, не вечные они, рога и хвост Нергала!»

Четверка всадниц мчалась по ночной дороге, которую едва освещала луна, изредка выглядывавшая из-за низких облаков. Они нещадно погоняли коней, каждое мгновение, ожидая услышать звуки погони.

Однако позади было тихо. Кавалькада спустилась с холма в долину, и впереди показались далекие огни.

— Столица! — обернувшись назад, крикнула спутницам Паина. — Теперь нас уже не взять!

Факелы, горевшие на стенах Барун-Урта, казались в ночном полумраке далекими светлячками, но беглянки, понимая, что избежали погони, немного сбавили скорость. Лошади перешли на легкий галоп, тяжело дыша после изнурительной скачки.