Елена Малиновская - Хозяйка

Ранее корону на голову императора возлагал верховный жрец Рина, Леон же, за неимением такого, самолично провозгласил себя правителем, а после подобной участи удостоилась и Дриана. Корону подарили им эльфы, причудливо переплетя в ней нити желтого и белого золота, добавив капельку платины, ну а ведущую роль в сплаве занимало, конечно же, истинное серебро. В диадему же Дрианы Анаира искусно вплела три фиалки из голубых топазов, украшенных росинками алмазов. Первая указывала верную дорогу, ориентируя владельца по счастливой звезде Сириус, вторая оберегала от злых сил, а третья вселяла уверенность в лучшем исходе дела. Слабое утешение, если знаешь, что итог твоей жизни предопределен.

По коридорам дворца уже вовсю сновали люди, торопливо дожевывая на ходу завтраки, обмениваясь пустыми словами приветствия. И тут… Нет, показалось… Снова! Словно черная тень неведомой птицы закружилась над замком, подхваченная порывом ураганного ветра. Отблеск мрака кольнул сердце, сжав его судорогой боли. Незаметно колыхнулась занавеска, пропуская что-то внутрь, еле слышно звякнуло стекло и все стихло. Пропало, как будто и не было. "Показалось, – облегченно вздохнула Дриана, настороженно прислушиваясь к тишине комнаты, – Пустое". Обняв Леона в безотчетном порыве нежности, она пробежалась чуткими пальцами по нахмурившемуся лбу, разминая складки тревоги, пытаясь разобраться в окружающем мире. Она давно поняла уникальный талант Леона. Нет, он не обладал даром мага даже в зачаточном состоянии, зато прекрасно ощущал малейшие нюансы неустроенности вокруг и внутри особы, к которой он не равнодушен. Он буквально окружил Дриану паутиной заботы, и легчайшее воздействие на нее моментально становилось известным ему. Способности мужа должны были помочь атлантке развеять нежданные дурные предчувствия. Без особого труда углубившись в лабиринты его памяти, она скорым шагом направилась к отделу восприятия информации. "Далее, далее, – нетерпеливо шептали ее губы по мере продвижения вперед, – Было, было… Вот!"

Черным уродливым пауком застыла в мозгу Леона мимолетное видение. Не похожая ни на что из ранее виденного, она цепкими лапками-крючками вцепилась в сознание атланта, прочно запечатлевшись в нем. Дриана колебалась только миг. Раз – и жутковатое воспоминание исчезло, как по мановению волшебной палочки. "Незачем ему тревожиться из-за всяких пустяков", – оправдала себя императрица, с волнением и любовью всматриваясь в такие знакомые, и в то же время изменившиеся черты лица своего мужа. Ему было 36, ей 32. Самый расцвет жизненных и творческих сил. Но многие замечали, что Дриана будто совсем и не изменилась со времени гражданской войны в Миа. Напротив, она словно помолодела, излучая вокруг ровную силу и уверенность в собственных возможностях. Безусловно, у них был еще не тот возраст, который следовало бы замалчивать, но контраст между истинным числом прожитых лет и внешним видом Дрианы постоянно становился все заметней. Она оставалась прежней тоненькой, невысокой девушкой, ввязавшейся в игру с богами, исправлявшей летописи времен мечом и словом. Иначе дело обстояло с Леоном. Он все-таки приобрел необходимую для столь высокого ранга респектабельность и важность, но в минуты, свободные от скучных повседневных обязанностей, император превращался в того же веселого циничного насмешника, которого когда-то полюбила атлантка. Его уважали, даже начинали бояться. Так или иначе, мало кто осмеливался возразить ему и никто – ослушаться приказа или, тем более, перебить его. Но он охотно спорил, принимал аргументы чужой стороны, в конце-концов, ему было не зазорно признавать ошибки и неправоту. Он оставался человеком. А вот Дриана пользовалась среди своего народа куда как более сильным страхом, хоть и абсолютно не стремилась к такой популярности. Ничто не могло скрыться от нее в пределах Зантивии, поэтому атлантка крайне редко вступала в какие-то ни было противоречия, зная, что ее решение станет окончательным. Лишь ее муж не чувствовал на себе силу убеждения и продолжал безбоязненно смотреть в болотные глаза колдуньи. Впрочем, магией она не пользовалась в настоящее время, предпочитая обходиться обычным арсеналом средств всемогущей императрицы. Неприхотливая в быту, помнящая сырость бесчисленных темниц и горечь утрат, она с живым интересом выслушивала жалобы простого люда, и всегда исполняла обещанное, хотя люди предпочитали бесконечную бюрократическую волокиту недолгой аудиенции с правительницей. Ей все труднее удавалось сдерживать мощь, рвущуюся из глазниц, и выражение "убить взглядом" почти стало для нее трагической правдой. Перекидыша она отпустила на волю, но он оставался ей верен до последней капли крови, готовый перегрызть горло всякому, осмелившемуся обидеть ее. Но разве существовал такой смельчак?

Читать дальше