Андрей Астахов - Щит Найнавы

– Все готово, господин. Можно начинать.

– Видишь, Гилан, – сказал Малхаи, обращаясь к сыну, – санджи весьма искусны в магии. Только поэтому им удалось нас однажды победить. Однако их магия несовершенна. Она позволяет управлять Силой, но не дает власти повелевать ей.

– Повелевать? – осмелился спросить Сакаши.

– Ты обозначил круг портала, маг. Теперь, когда начнется парад планет, даже жалкий недоучка сможет открыть портал. Однако открыть проход между мирами – это одно, а пройти в него – совсем другое. Путей между мирами много, и кто поручится, что мы окажемся на верном пути?

– Господин, я знаю секреты Таеши, – сказал маг. – Иероглифы, которые я начертал на Нараинских камнях, откроют нам вход, я уверен в этом.

– Мало, очень мало ты знаешь о природе Тени, – ответил Малхаи. – Но ты самоуверен и считаешь себя великим волшебником. Докажи это. Когда откроется портал, ты войдешь в него первым.

– Слушаюсь, господин.

Чтобы избавиться от страха и собраться с силами, Сакаши опустился на пятки у границы круга и начал медитировать. Такая медитация помимо прочего поможет уловить момент, когда начнет открываться портал. Фамары не мешали ему, они продолжали оставаться в седлах, молчаливые и неподвижные как изваяния. Сумерки быстро сгущались, в небе зажглись звезды. Малхаи все чаще поглядывал на небо.

– Отец, а если этот человек не откроет портал? – спросил Гилан.

– Тогда его открою я. Но думаю, он справится. По чести сказать, он сильно упростил нам задачу. Он действительно хороший маг. Его стоит оставить в живых, он может пригодиться нам в будущем.

– Твоя воля, отец.

– Наберись терпения, Гилан. Осталось совсем немного.

Сакаши не слышал их. Он находился в состоянии сумеречного бодрствования, входить в которое научился еще в школе мастера Хадэ. Состояние, в котором реальный мир и иллюзия сливаются воедино, причудливо переплетаются, а чувства обострены до предела. Движение Силы он почувствовал задолго до того, как начал открываться портал. Сначала было прикосновение пришедшего из ниоткуда ветра – он овеял лицо Сакаши, и маг почувствовал в нем запах смерти. А потом сумрак вокруг мага наполнился тонкой вибрирующей музыкой, заунывной и нестройной, будто кто-то невпопад щипал струны коты. В сознание мага вошел яркий свет. Чтобы уберечь глаза от элементальной вспышки, Сакаши закрыл их. А когда музыка стихла и свет померк, отважился посмотреть, что происходит.

Нараинского круга камней больше не было. Но что странно – и портала тоже не было. Он удивительным образом оказался в хижине, в которой прошло его детство. Он сразу узнал родной дом. Странно, но это нисколько не удивило Сакаши. Гораздо печальнее было другое – в центре хижине на циновке лежал его отец. Голый, окоченевший, худой, с выступающими ребрами, с зияющими ранами на животе и груди, с открытыми остекленевшими глазами. Все было именно так, как в то страшное утро, двадцать лет назад, когда тело отца, убитого в поле наемниками, принесли домой. Сакаши остановился взглядом на сведенных судорогой огромных шишковатых ступнях отца и отвел глаза. Возле покойника сидели на пятках мать Сакаши, женщины-плакальщицы и младшие дети, все в траурных одеждах. Сакаши шагнул к покойнику, опустился на колени и провел рукой по лбу отца.

– Он пришел, – шепнула одна из плакальщиц, наклонившись к уху мертвеца. – Он здесь.

– Да, я пришел, – сказал Сакаши, не понимая, зачем он это говорит.

– Он пришел, – отозвалась мать. Глаза у нее были пусты и неподвижны. – Теперь мы можем уйти.

Белые фигуры встали и вышли из хижины. Сакаши слышал, как снаружи поднялся сильный ветер. Он врывался в дом, заставлял содрогаться хрупкие стены, обклеенные рисовой бумагой. Огоньки двух глиняных светильников у изголовья усопшего то разгорались ярко, то почти гасли, и по стенам плясали причудливые тени, похожие на фантастических чудовищ. Сакаши наблюдал за игрой теней, и тут внезапно почувствовал на себе внимательный взгляд. Он посмотрел на отца и вздрогнул – глаза мертвеца смотрели прямо на него.

– Зачем ты ушел из школы монахов? – спросил отец.

– Я хотел увидеть мир, – ответил с трепетом в душе Сакаши. – Разве это плохо?

– Ты должен отвечать на вопросы, а не задавать их. Ты пришел сюда с пустым сердцем. Когда мастер Хадэ взял тебя в обучение, я радовался. Мне казалось, что мой сын не повторит мою судьбу. Не узнает тяжкого труда от зари до зари и унижений нищеты и бесправия. Но ты выбрал другую дорогу. Видишь, куда она тебя привела?